В апреле 1949 года Убалду Рошу, который в то время Находился в Манаусе, спросили, нет ли у него желания попытаться подняться вверх по Жауапери, чтобы установить там дружеский контакт с индейцами племени ваймири.

После того памятного дела в декабре индейцы практически исчезли с глаз, они ушли к северу, может быть, даже на территорию племени яномами. Человека, задавшего этот вопрос Роше, звали Барбоза. В Бразилии людей, подобных ему, называют «сертанистами», то есть знатоками «сертао» (амазонский лес), причем Барбоза был одним из самых известных. К удивлению Роши, он оказался искренним другом индейцев, хотя и принадлежал к «Службе защиты индейцев». С 1943 года он работал в штате Мату-Гросу вместе с истинными знатоками жизни индейцев, братьями Орландо и Клаудио Вильяс Боас. Он сказал Роше, что у него нет никакого опыта в общении с индейцами севера Амазонии, хотя он очень близко знает индейцев с Юга; что он ищет надежных людей, готовых ему помочь. Вместе с ним отправились два антрополога, но ни одного солдата. Роша к тому времени уже оставил работу в «Службе защиты индейцев» и нашел себе место в «Бутлайне», компании, которая с самого начала века обеспечивала связь между Ливерпулем и Икитос, хотя для этого нужно проплыть около четырех тысяч километров по Амазонке. Он принял предложение Барбозы из любви к сельве.

Небольшой отряд покинул Манаус 9 мая, поднялся вверх по Негру с ее многочисленными островками, добрался до Моры и там, вместо того, чтобы плыть по Жауапери, решил, по совету самого Роши, идти по реке Бранку, которая течет почти точно на север, а ее бассейн занимает самую северную часть Бразилии, Венесуэлы, слева сливаясь с бассейном реки Ориноко, справа гранича с британской колонией Гвиана. Роша сообщил Барбозе о Белом великане с зеленой повязкой на лбу и пояснил ему свою мысль: если им удастся отыскать этого человека, который, вероятно, пользуется большим авторитетом среди индейцев, даже имеет над ними власть, которая позволяет ему безопасно находиться среди них и добиваться перемирия таких этнически разных племен, как ваймири и яномами, если им удастся разыскать его, то, может быть, он согласится оказать им помощь в их миротворческой миссии.

Они проплыли по Риу-Бранку, которая местами достигает в ширину нескольких километров, и спустя три недели стали различать вдалеке высокие гористые массивы, покрытые бесконечной сельвой неведомой и загадочной горной гряды Пакарайма. Роша с переводчиком, индейцем ваймири, обращенным в христианство и получившим имя Себастьао, высадились в месте, которое носит название Каракараи, на правом берегу Бранку. По тем сведениям, что им до сих пор удавалось раздобыть. Белый мог находиться в этом районе.

Весь июнь Роща напрасно блуждал по этой зоне, и его поискам помогали индейцы: на окраине каждой деревни, при своем приближении он находил воткнутую посередине тропы стрелу, украшенную двумя скрещенными белыми перьями — то есть знак мира. Он задавал индейцам множество вопросов, но ни разу не получил ответа: их лица оставались непроницаемы, что указывало либо на незнание, либо на отказ отвечать.

В конце июня он снова переплыл через Риу-Бранку, на этот раз в сопровождении Барбозы, одного этнографа по имени Нелсон ди Андради и индейца Себастьао, затем они проплыли километров пятьдесят вверх по течению реки Ажарани, которая течет прямо в направлении серры Мукажаи. 6 июля эта четверка прибыла в одну деревню, где, судя по всему, их уже ждали. Им предложили фрукты и жареную свинину без соли и перца, во вкусе индейцев яномами, которые ценят лишь пресную еду, отдающую запахом леса под дождем, и едят землю, чтобы, подчиняясь природному инстинкту, компенсировать в организме недостаток железа и прочих минеральных соединений. Роше показались знакомыми некоторые лица индейцев.

— Могу поклясться, что эти ребята были у Рамоса, — сказал он, обращаясь к Барбозе. — Это, конечно, яномами. Посмотрите на их татуировку. Они явно не на своей территории.