Голосование было самым непродолжительным в истории Генеральных Ассамблей. Сто пятьдесят четыре голоса — против предложения Арнольда Бама о создании нового государства. За — ни одного. Воздержавшихся — ни одного.
Джордж Таррас плакал.
Молчаливый поединок Сеттиньяза с Диего Хаасом длился двадцать минут.
Взглянув на часы, Диего начал действовать первым. Он отошел от стены, у которой стоял, направился в сторону подземной автостоянки и скрылся внутри.
Прошло еще пять или шесть минут.
Справа возникло какое-то движение? Вышли Яуа и его соплеменники. Тут же появился автомобиль. Как только все уселись, машина поехала в сторону Сорок восьмой улицы в восточной части города; то есть аэропорт Д.Ф.Кеннеди, как был уверен Сеттиньяз.
… Пока он провожал их глазами, появился Реб, один. Сеттиньяз встал, но больше не сделал никакого движения, не позвал его. Реб очень бодро прошел через площадь. Он успел подойти к машине, за рулем которой сидел Диего Хаас, еще до того, как первая свора репортеров, выскочивших из зала, бросились за ним по пятам.
Только первым из этой шайки удалось щелкнуть затворами аппаратов, да и то Реба удалось снять только лишь со спины или три четверти оборота. Диего уже рванул машину, и колеса заскрежетали на бешеной скорости.
Рядом с Сеттиньязом кто-то заговорил. Он даже не повернул головы, душа его разрывалась от такой невыносимой боли, что даже сам он был поражен. Но глаза все же удалось сохранить сухими.
Сеттиньяз вспоминает:
«Никогда больше я не видел Черных Псов. В последующие дни они не появлялись на Пятьдесят восьмой улице.
Все было давно подготовлено на случай, если так или иначе мне придется удалиться от дел. Остальные Приближенные Короля, наверное, сделали то же самое, приняв необходимые меры предосторожности. Машина будет крутится в пустоте, быть может, целую вечность.
Ничто не изменилось в джунглях Амазонки. Королевство осталось без Короля, но пока еще существует.
Я не знаю, где находится Реб. С 5 мая 1980 года прошло девятнадцать месяцев и двадцать пять дней. Ни разу он не связался ни со мной, ни с Джорджем Таррасом. Я даже ездил к той женщине — художнице с Вашингтон Хайтс, так похожей на Чармен Пейдж, но она знала о нем еще меньше, чем я. Во всяком случае, больше с ним не встречалась.
Не думаю, что он вернулся в амазонские джунгли, куда-нибудь между Риу-Негру и Риу-Бранку или севернее, к индейцам гуаарибос, с которыми жил в молодости. Туда Диего не поехал бы с ним, но и нигде в другом месте он не появлялся: в его доме на Ипанеме теперь живут другие люди, и они не знают даже имен Климрода и Хааса.
Найти Убалду Рошу тоже было трудно. Пришлось ехать на пороги Каракараи. Но ни он, ни Яуа ничего не знали о Ребе, и, кажется, они не лгали мне. Слишком заметна была их собственная грусть.
По правде говоря, я даже не знаю, жив ли Реб до сих пор. Таррас уверен, что жив, но ведь Джордж верит тому, чему хочет верить. А я думаю то так, то эдак. И когда позавчера, за три дня до Рождества, мне пришлось согласиться и выступить публично, я говорил только об этих моих сомнениях, и ни о чем другом. Я не романтик, в чем меня нередко упрекали…
… И сказал то, что думал.
Но стоя перед камерой, я представлял себе, что, может быть в этот момент Король, которого мало кто знает в лицо, слушает меня, смотрит на экран своими серыми мечтательными глазами. И мне казалось, что он живет где-то в этом мире, живет среди нас».
Примечание
1
Little Itаlу (англ.) — маленькая Италия.
2
Поль Верлен, из кн. «мудрость», 1881 г. пер. Ф. Сологуба.
3
Подполковник.
4
«O' God» (англ.) — О Боже!
5
Befehl ist Befehl (нем.) — приказ есть приказ.
6
Наlbjudе (нем.) — полуеврей согласно нацистской терминологии .
7
«Autumn Lеаvеs» (англ.) — «Осенние листья».
8
В годы своего отрочества Адольф Эйхман жил в доме № 32 на Ландштрассе.
