В доме что-то крикнул сын, снова выстрелило ружье. Живой, подумал Петрович.
– Это я, Кирилл! Что тут у вас?
Снова ружейный выстрел в доме.
– Калитку открой!
– Сейчас, – Петрович побежал через двор к калитке, когда в доме ударил пистолет. Три раза подряд, почти очередью.
Лесник обернулся к дому, замер.
– Давай через забор, Нолик, – скомандовал Кирилл.
Дверь дома распахнулась, полыхнуло. Выстрел. Петрович выпустил из левой руки ошейник Кунака и выстрелил в ответ, навскидку. Раз и еще раз.
– Калитку открой! – это Кирилл, – Нолик.
– Сейчас, – ответил чей-то голос, кто-то спрыгнул во двор. – Сейчас открою.
Снова выстрел от дома. Петрович присел, торопливо перезаряжая ружье.
– Нолик!
– Да уже… – слова вдруг превратились в крик, истошный крик смертельно напуганного человека.
Кровь
Жмот не сводил взгляда с двери. Скоро батя вломится в окно и тогда нужно будет или вязать беглеца, или стрелять в него. По ногам, сказал отец. Значит, по ногам.
Жмот привык выполнять все, что приказывал отец. Так было проще и надежнее. Только по ногам. Тогда они получат тысячу долларов.
Одно странно, чего это батя отказался отпустить беглеца за деньги? Можно было получить больше бабок… Черт с ним, отцу виднее.
Что он там возится? Жмот не волновался. Он мог ждать и дольше. Просто хотелось закончить эту охоту поскорее. И отвезти добычу в усадьбу. И получить деньги. Хотя бы увидеть, как деньги получит отец.
В комнате что-то скрипнуло. Ходит гад, ищет выход. А некуда! Батю не перехитришь. Не перехитришь.
В прошлом году было… Что-то влетело в дверь, врезалось в стену, с грохотом и звоном бьющегося стекла. Жмот выстрелил не задумываясь, по низу, от порога и половиц полетели щепки. Из обоих стволов, дошло до Жмота. Он выстрелил дублетом по стенным часам. Жмот схватил с кухонного ствола два патрона. Быстрее…
– Брось ружье! – на пороге комнаты появился парень с пистолетом в руках.
Ружье переломилось, Жлоб, не сводя глаз с пистолета, вынул пустые гильзы.
– Брось ружье, идиот! Брось!
Новые патроны легко скользнули в ружье.
– Брось!
Ружье щелкнуло, закрываясь.
Грохот.
Тихий, по сравнению с тем, как грохотало его ружье. Жмот почувствовал удар в грудь, шагнул назад, чтобы удержать равновесие. Стал поднимать ружье.
Еще выстрел, снова удар в грудь, но теперь его удержала стена. Стволы все никак не могли нащупать силуэт на пороге.
Выстрел. Огненной болью взорвался живот. Ноги подкосились, и Жмот сел, но ружья не выпустил.
Где же батя? Где он? Жмот поднял ружье снова. Удар в грудь. Силуэт приблизился вплотную.
Батя!
– Батя! – протянул Жмот. У него не получалось навести ружье. Оно было слишком тяжелым. Что-то рвануло ружье из рук. Не сильно, Жмот удержал его. Нажал на спуск. Выстрел.
Он больше не допустит ошибки, он не станет стрелять разом из обоих стволов. Тень перед глазами шарахнулась.
– Батя! – снова закричал Жлоб.
Ему было больно. И он не мог попасть в зверя.
– Батя! Помоги.
Тень снова встала перед Жмотом. Убить! Сил поднять ружье уже не было, палец снова нащупал спуск и потянул его. Ружье выстрелило и вырвалось из рук.
– Батя!
Наблюдатель
Сын лесника сидел на полу. Гаврилин всадил в него уже три пули, но парень все еще был жив. И даже не выпустил из рук ружья.
Из ран на груди и в животе текла кровь, окрашивая в темно-вишневый цвет светлую рубаху. Широко
