Или вначале выполнить ритуал и позвонить в квартиру номер пять?

Монету бросать не хочется. Ладно, Шатов махнул рукой, квартира номер пять. Главное, чтобы не покойная открыла дверь.

Кнопка подалась легко, но до слуха Шатова не донеслось ни звука. Или звонок не работает, или дверь очень плотная. Скорее, дверь. Воеводина провисела в петле две недели, и никто не услышал запаха.

Еще раз нажать на кнопку? Или можно идти к квартире номер шесть? Шатов уже решил было идти к квартире напротив, когда за дверью пятой квартиры кто-то завозился.

Шатов обернулся и глянул на дверной глазок. Еще одна нелепая привычка – смотреть на глазок, пытаясь понять, смотрят на тебя сквозь него кто-то или нет.

Дверь приоткрылась:

– Кто?

– Мне нужна Татьяна Игоревна, – несколько неожиданно для себя самого выпалил Шатов.

И через секунду понял, что инстинктам нужно доверять. Если бы он стал объяснять, что из газеты, и пришел поговорить по поводу безвременной кончины, то с ним просто могли бы не разговаривать. Извините, я не могу говорить на эту тему. Еще слишком сильна боль утраты…

– А Тани нет, – сказал женский голос таким тоном, будто Воеводина только что ушла за хлебом.

– А когда она вернется? – Шатов попытался рассмотреть свою собеседницу, но смог увидеть только часть силуэта – цепочка отпустила дверь лишь на пару сантиметров. Если судить по голосу – достаточно молодая женщина. Лет до тридцати пяти. Хотя определять возраст женщины по ее голосу Шатов так и не научился толком. Как и по внешности, впрочем.

– Она не вернется, – женский голос стал чуть тише, словно женщина за дверью теперь попыталась, наконец, выразить свою печаль.

– Она совсем уехала? Куда?

– Она умерла, – наконец сказала женщина из-за двери.

– Боже! – не стоит слишком переигрывать. Не стоит. Удивление и легкое недоверие. – Я говорю о Татьяне Игоревне Воеводиной.

– Да, она умерла, – Шатов был поклясться, что особой печали в голосе собеседницы не было.

– Подождите, как она умерла? Месяц назад она была совершенно здорова. Мы с ней… – тут нужно замяться, чтобы собеседница смогла сама придумать, что именно они с покойной Воеводиной делали месяц назад. – Я могу войти?

Пауза. Какая негостеприимная женщина. Ей ведь ясно было продемонстрировано, что человек – старый знакомый Татьяны Игоревны, что он потрясен известием и хотел бы узнать, подробности.

– Я не совсем одета, – сказала женщина.

Теперь лучше промолчать Шатову. Называя причины, по которым что-либо не может быть выполнено, и не получая ответов, человек сам начинает искать способы эти причины преодолеть.

– И у меня немного не прибрано…

Вот теперь нужно подать реплику, очень осторожно:

– Я всего на минуту, – и жалобно, – пожалуйста.

Теперь возможна только одна причина, по которой его могут не впустить в квартиру – там уже есть один мужчина. Это если Шатову не повезет.

– Ладно, – подумав, согласилась женщина, – входите.

Дверь прикрылась, звякнула цепочка и дверь распахнулась.

Шатов немного демонстративно вытер ноги о половичок и вошел.

Хозяйка за это время успела ускользнуть в глубину квартиры и уже оттуда сказала:

– Проходите по коридору, налево. Подождите меня там.

Налево так налево. Всем мужикам свойственно ходить налево. Можно осмотреться и попытаться понять, с кем придется иметь дело и как себя вести дальше.

Но запах! Вся квартира была пропитана запахами духов и еще чего-то горьковатого. Не трупный запах, одернул себя Шатов, что-то такое экзотическое.

Точно – индийские ароматические палочки. И комната, в которую вошел Шатов, тоже отлично подпадала под определение «экзотическая». Хотя, поправил себя Шатов, не совсем так. Кто-то пытался сделать ее такой, но не хватило ума и вкуса.

Скорее комната напоминала театральную декорацию.

На окнах – тяжелые шторы. Темно-красные. На стенах – ковры. И не дешевые подделки, а добротные, внушающие уважение. И на полу ковер, с длинным густым ворсом.

Широкая низкая тахта, заваленная маленькими подушками и застеленная чем-то, похожим на шелк.

Будуар.

Шатов снял на пороге кроссовки и прошел по комнате. В углу – трюмо. Перед зеркалом – ряды бутылочек, баночек и прочей косметики.

Старый громоздкий буфет, полки которого были заставлены хрусталем и тускло блестящими фигурками экзотических божков.