– Тебе не кажется, что сейчас немного не время для таких разговоров?

– Кажется. Но я должен тебе сказать…

– Говори.

– Я хочу, чтобы ты была моей женой, но не хочу, чтобы вдовой, – Шатов резко повернулся и пошел к входной двери.

– Евгений Шатов – стой, – Вита догнала его в коридоре и повернула к себе лицом, – стой, Евгений Шатов.

– Мне нужно идти, – сказал Шатов.

– Что ты сказал? О вдове? – Вита требовательно заглянул в глаза Шатову.

– Мне нужно идти, – упрямо повторил Шатов.

Вита отступила в сторону:

– Иди.

– Я… – Шатов сделал шаг, обернулся и привлек к себе Виту, – я дурак. Прости меня, но я действительно дурак. Круглый идиот.

– Запомни, Евгений Шатов, – оторвавшись от его губ, строго сказала Вита, – никто не смеет называть дураком и круглым идиотом моего любимого мужчину.

– Даже любимый мужчина? – Улыбнулся Шатов.

– Он – в первую очередь.

– Я постараюсь вернуться, – шепнул Шатов.

– Я постараюсь дождаться, – ответила она и подтолкнула его к двери, – иди.

Странное чувство, когда тебя кто-то ждет, думал Шатов, спускаясь по лестнице и идя через двор. Давно не было у него такого. Очень давно. Или слишком давно? И было ли оно когда-то вообще?

Было. Но об этом лучше не вспоминать. Лучше помнить только о том, что в кармане лежит ключ. И что Вита ждет. И что…

И что нужно попытаться остаться в живых.

Куда пойти? В клинику? Хрен вам! Туда он еще успеет.

Тогда куда?

Шатов покрутил головой. В каком это он сейчас районе? Кажется… Нет, точно – в Киевском. Более того, если вспомнить адресок самоубийцы мадам Воеводиной, то это выходит почти рядом, всего в нескольких кварталах. Судьба? Ему со вчерашнего вечера стоит поверить в судьбу.

Значит, Воеводина.

Поспрашивать соседей, найти участкового. Что еще? Жила Татьяна Игоревна Воеводина, похоже, одна. Без семьи. Подруга, у которой был ключ и которая нашла самоубийцу. Может быть, соседи подскажут, где ее искать. Или тот же участковый?

Рановато только. От Виты он вышел около восьми утра. Гуляет почти час… Ладно, приличия соблюдены, можно идти будить соседей. Только нужно…

Черт, сколько же можно повторять? Нужно оглядываться по сторонам. Нужно время от времени менять направление движения и следить, не станет ли кто-нибудь также метаться по улице. Лучше плохо выглядеть на улице, чем хорошо смотреться в гробу.

Кто говорит, что летом город пустеет? Полные улицы народу! Шатов перешел через дорогу и зашел за угол дома. Подождал. Никого.

Шатова это в принципе устраивало. Можно двигаться дальше. Плохо только то, что этот район Шатов знал не очень хорошо. Вернее, практически совсем не знал. Наверняка здесь есть пара смешных проходных дворов и сквозных подъездов. В которых можно запросто потерять «хвост».

Ладно. Придется внимательнее смотреть по сторонам.

И снова Шатов, без приключений добравшись к дому восемь по улице Светлой, не мог сказать – хорошо или плохо то, что никакого наблюдателя выявить не удалось.

Это когда-то, еще на заре своей журналистской деятельности, Шатов осознал всю глубину официальной деловой лексики. Нарушения в магазине обычно не были выявлены. Возможно, они были, но выявить их не удалось. Или в истории болезни – патология не обнаружена. Не исключено, что она есть, но не обнаружена.

Слежка за Евгением Шатовым не обнаружена. Не выявлена. Не выявлена.

Жила Воеводина в квартире номер пять. Дом старый, квартир на этаже мало. По две квартиры на лестничной клетке. Выходит – третий этаж.

Квартира пять. И квартира шесть.

Лестничные пролеты высокие, двери – как в залах. Еще дореволюционная постройка. Воняет немного сыростью из подвала, но, в общем, все благопристойно.

И, что очень интересно, дверь в квартире номер пять не опечатана. Интересно. Очень интересно. И дверь имеет очень благопристойный вид – обтянута кожей, украшена всякими металлическими узорами. Квартира шесть – немного попроще. И звонков возле ее дверей целых три штуки. Коммуналка.

На какой звонок нажать? Шатов задумчиво постоял перед дверью.