– Мне оно тоже не нравится. Уже. У нас проблема.

– Какая?

– Как же мы теперь будем вас называть?

– Не знаю, – улыбнулась девушка.

– У меня есть идея, – очень серьезно сказал Шатов, – хорошая идея. Давайте я буду называть вас Витой.

– В честь старой любви?

– В честь жизни. Вита – жизнь, а вы спасли мне именно жизнь.

– Вита… – нараспев произнесла девушка. И прислушалась, словно надеясь услышать отзвук имени. – Хорошо, пусть Вита.

– А меня зовут…

– Вас зовут Евгением Шатовым, – сказала Вита.

– Вы смотрели мои документы?

– Нет, просто время от времени, пока мы вас тащили сюда, вы повторяли, что вас зовут Евгений Шатов. Было такое впечатление, что кто-то в этом сомневается.

– Нет, просто я иногда забываю, как меня зовут. Однажды даже примерещилось, что меня зовут Лучиано Паваротти…

– И что?

– Спел пару итальянских арий, но завистники назвали мое настоящее имя.

– Правда?

– Правда. И я снова лишился и слуха, и голоса.

– Какой ужас, Евгений Шатов… – улыбнулась Вита.

– Можно вопрос, Вита?

– Меня называли симпатичной, если вы снова об этом.

– Вам…

– Мне врали, я знаю. На самом деле я красивая. Невероятно красивая. Мне это тоже уже говорили. Сегодня.

– Вам снова соврали. Вы – прекрасны. Вы самая прекрасная девушка, с которой я встречался.

– В этом-то все дело, – грустно улыбнулась Вита, – встречаться – еще не значит жениться. Или хотя бы влюбиться.

– Вы изумительно прекрасны, – сказал Шатов, – но, если честно, я хотел спросить не об этом. Я всего лишь хотел спросить который час. Вернее, это утро или вечер?

– Вечер. Девятнадцать ноль семь. Это что-нибудь значит?

– Ничего. Это ровным счетом ничего не значит. Это значит только, что я провел несколько часов в чужом доме и даже толком не поблагодарил.

– Делай добро и бросай его в воду, – спокойно сказала Вита.

– Это из мультика…

– Да, есть такой старый армянский мультик. И, кстати, о воде – вы не хотите принять душ? У меня – газовая колонка.

– Вы ангел, – сказал искренне Шатов.

– Тогда я полетела включать воду. Вам погорячей?

– Не слишком.

Похоже, он еще не проснулся. Просто бред сменился прекрасным видением. Шатов снова встал и подошел к полкам.

Они милые. Шатов осторожно тронул одну из фигурок – щенка. Ощущение было такое, будто он коснулся чуть затвердевшего воздуха. Собственное тело показалось неуклюжим и громоздким.

Это сон.

Может же и ему, наконец, присниться что-нибудь хорошее. Видение…

– Можете идти, душ уже к вашим услугам, – сказала Вита, входя в комнату и открывая дверцу шкафа, – вот полотенце.

– И все-таки – это сон, – пробормотал Шатов, забирая из рук Виты полотенце.

– Это вы о чем, Евгений Шатов?

– Это я ни о чем. Это я о себе.

– Тогда я должна извиниться перед вами, Евгений Шатов, у меня не работает на двери ванной засов. Если честно – его вообще нет. Я живу одна, закрываться не от кого.

– Клянусь вам, что не стану выбегать из ванной мокрый, голый и в мыле, – Шатов клятвенно поднял