– Значит… – Шатов взглянул на часы.

– Вот уже скоро, совсем скоро. Через несколько минут. А ваш телефон – вот. Я его положила на диван, – сказала Вита, – вы ведь еще подождете несколько минут? Пока придет ваш друг. Подождете, Евгений Шатов?

– Подожду, – ответил Шатов.

У него не было выбора. За него уже все решил Арсений Ильич. Все решил. Он сказал Вите, что приедет сюда. А что произойдет на самом деле…

Он может просто сдать его Васильеву. Просто тупо позвонить и сказать, где именно прячется возомнивший о себе Бог знает что журналист. И сейчас сюда едут двое… или трое парней, которым уже сказали, что произошло с их предшественниками, и которые не станут разводить разговоров и пугать. Они просто убьют его и на всякий случай убьют свидетельницу. Это все будет выглядеть как ограбление…

Шатов опустился в кресло.

– Вам чай или кофе, Евгений Шатов? – повеселевшим голосом спросила Вита.

– Чай, – ответил Шатов.

Ожил телефон.

– Ваш сотовый, – сказала Вита.

– Слышу.

– Вам подать его?

– Я сам, – Шатов тяжело поднялся из кресла и подошел к дивану.

Взял телефон, оглянулся зачем-то на Виту и вышел на кухню.

– Да.

– Вы живы? – осведомился Арсений Ильич.

– Жив.

– Что с вами стряслось? Дама сказала, что у вас температура.

– Сорок и пять.

– Однако! С чего бы это?

– Я думаю, что это мои нервы. Стресс плюс то, что я плохо переношу высокую температуру. Секунда и уже начинаю видеть бред и нести околесицу.

Арсений Ильич помолчал.

– Но все это быстро проходит, – сказал Шатов.

– Вы хотите сказать, что уже температура спала, и вы готовы продолжить выполнять мое задание?

– Да.

– Но этот день вы предлагаете списать как потерянный?

– Не совсем, – коротко ответил Шатов.

Он не хотел, чтобы Арсений Ильич вдруг прекратил разговор, но и не хотел выглядеть очень уж испуганным и подобострастным.

– Не играйте со мной, мой милый друг, – предостерег Шатова Арсений Ильич, – это может плохо кончиться.

– А вы не давите на меня, не то у меня просто поднимется температура, и я не смогу с вами общаться.

– Как только вы не сможете со мной общаться, резкое понижение вашей температуры до комнатной будет неизбежно, – оборвал Шатова Арсений Ильич, – прекратите попытки отстоять собственное достоинство и переходите к делу.

– После нашего с вами утреннего разговора я отправился в общежитие Инженерно-экономического института. Там жил Фроленков…

– Я знаю, дальше.

– Оказалось, что там, на третьем и четвертом этажах функционирует публичный дом. Я задал вопрос о Фроленкове, и меня за это чуть не грохнули…

– Вопрос стоял так серьезно?

– Мне кажется – да. Фроленков на самом деле не выбросился в окно, а был выброшен. Возможно, за то, что продавал наркотики в общежитии…

– И вас сразу начали убивать.

– Со мной начал разбираться сержант в штатском, размахивая резиновой дубинкой.

– Он что, еще и удостоверением размахивал?

– Нет, удостоверение и пистолет в кобуре я у него обнаружил уже после того, как чуть его не убил.

– Вы опасный человек, как оказалось, – в голосе Арсения Ильича проскочила ирония.

– Я человек, которого потихоньку загоняют в угол.