— Твою леди никто и пальцем не тронул. Твои тревоги напрасны. Впрочем, ты прекрасно знаешь, что я не творю расправы над женщинами.

— Не об этом говорят в деревне. Слух прошел, что она больна.

— Так развей этот слух! — воскликнул Ричард. — Она здорова. Ее содержат в роскоши и ни в чем ей не отказывают.

— Но вы отказываете ей в свидании с вами. — Да.

— Вы не хотите ее видеть?

— Да, не желаю.

— Тогда я сам увижусь с ней. Я не допущу, чтобы она платила по чужим счетам!

Ричард прибег к оскорблениям, чтобы пробить броню, надетую на себя Оуэном:

— Она платит за то, что поступила как коварная шлюха… за то, что в ней дурная уэльская кровь.

Оуэн не поддался на оскорбления, лишь в глазах его вспыхнул угрожающий огонек. Он поправил Ричарда:

— …за то, что она женщина, сохранившая верность тем, кого любит.

«Тем, кого любит!»

Не было слов, которые могли бы с большей жестокостью разбередить свежую рану. Элен его не любила! Ее истинным возлюбленным был этот сбежавший из плена уэльсец! А Ричард слепо верил в ее любовь, видел лишь то, что хотел видеть, несмотря на все предупреждения от прозорливых людей, от самого короля.

Обида его была так велика, что мгновенно костер, бушевавший внутри, подернулся золой.

— Ты услышал от меня, что она в порядке. Теперь убирайся!

— Народ в Руслине не позволит причинить ей вред. Знай это!

— Ты мне угрожаешь?

— Нет, но говорю, как обстоит дело. Чтобы милорд принял это к сведению.

— Бог ты мой! — взвился Ричард, едва не поддавшись приступу безумного хохота.

Он, минуя Оуэна, проскочил в дверную арку и огласил коридор криками, созывая слуг. Слуги явились, среди них и трепещущая в страхе горничная леди Элен.

— Как дела у твоей госпожи?

— Что вы… имеете в виду, милорд.

— Как она? Сидит ли? Ходит ли? Ест ли? — выкрикивал он в раздражении. — Как она, черт возьми, поживает?

— Не… очень хорошо, милорд, — с дрожью в голосе призналась девушка. — Она отведала лишь чуть- чуть сыра с хлебом и отказывается от всего остального. При виде пищи ей становится дурно.

— Притворяется, — заключил Ричард. Девушка набралась храбрости и возразила:

— Я так не думаю, милорд.

— О том, что ты думаешь, я не спрашиваю. — Ричард отослал горничную, а затем обратился к Оуэну: — Хорошо, я с ней повидаюсь. Посмотрю, что за представление она для меня приготовила. Только Господь знает, сколько у нее в запасе фокусов. — После паузы с явной неохотой выдавил из себя обещание: — Если она и впрямь больна, я пошлю за тобой.

Оуэн в ответ слегка склонил голову:

— Об этом я и пришел просить вас.

Он направился к двери. Безусловная преданность его, как и прочих уэльсцев, госпоже Элен и решительность, с которой он предстал перед разгневанным английским лордом, не побоявшись взять под защиту преступницу, пробудили в Ричарде смешанные чувства. Да, уэльсцы лживы, коварны.

кровожадны, но им не чужды понятия о чести, долге, взаимовыручке.

— Ты на многое готов ради Элен?

Лицо Оуэна внезапно словно почернело.

— Да… на мою беду.

Ричард нахмурился. Он был почта убежден что этот человек и есть Рыжий Лис. Во всяком случае, до того, как в Бофорте уэльсцы учинили массовую резню. Его подмывало задать Оуэну прямой вопрос, чтобы избавиться от сомнении, но он боялся, что получит от уэльсца честный ответ, в тогда ему придется поступить согласно своему долгу.

— Я схвачу Лиса. Непременно поймаю, — пробормотал Ричард тихо, но так, что Оуэн его услышал. — Ты это знаешь.

— Знаю, милорд.

— Мы узнали его настоящее имя. Приметы его известны. Дилан обязательно допустит ошибку, и я этого дождусь.

— Дилан глуп, — мрачно согласился Оуэн. — Он никак не поймет, что войне конец.

— А ты? Ты это понял?

— Она закончилась еще в тот день, когда пал Луэллин, — последовал ответ. — Войну похоронили на том ноле, и новая трава успела вырасти там.

Еще час после ухода Оуэна Ричард провел в кабинете, готовясь к мучительному свиданию с женой. Элен подло поступала с ним с первой все их встречи. Его увлечение этой своенравной и хитрой девчонкой несомненно станет предметом пересудов и насмешек при дворе Эдуарда. Предательство Элен — повод, чтобы навсегда вычеркнуть ее из своей жизни. Ведь предательство ненавистно ему, кто бы его ни совершил, пусть даже некогда любимая женщина.

Но почему «некогда любимая»? Как бы ни настраивал себя Ричард против Элен, его преследовали воспоминания о ее лучезарной улыбке, подобной солнечному блику на стене комнаты или лесному светлячку в июньской ночи. И еще он не мог забыть ее нежное ровное дыхание, когда она засыпала в его объятиях после любовных ласк. Она утверждала, что любит его, но преданность другому мужчине ставила выше преданности мужу.

Какая часть того, что говорила она, не была ложью? Ради какой цели она согласилась стать его женой?

Он отодвинул от себя чашу с вином. Лучше получить ответы на эти вопросы поскорее и дать отдых воспаленному мозгу. И тело тоже нуждалось в отдыхе. Завтрашний день и, вероятно, все последующие он проведет в седле.

После неудачной охоты на Лиса он вернулся в крепость лишь для того, чтобы взять запас еды и продолжить поиски. За час до рассвета они уже должны быть в пути. На этот раз его отряд обеспечил себя провиантом на целый месяц.

Ричард собирался обшарить каждое ущелье и каждую долину, все леса и рощи, все горы и пригорки. Даже самый жалкий кустик он не обойдет вниманием. Если этот ублюдок зарылся в землю, Ричард его откопает.

Двое стражников с каменными лицами охраняли вход в спальню. Как и все прочие солдаты гарнизона, они удивились долготерпению своего начальника. И теперь, хотя и не показывали виду, были довольны, что Ричард наконец явился, чтобы разобраться со своей преступной женой.

Ричард намеренно не стал предупреждать ее о своем приходе. Иначе она бы имела время приготовить какой-нибудь новый дьявольский трюк. Но он как ему показалось, не застал ее врасплох. То, что увидел Ричард, вполне могло быть Сценой из разыгрываемого ею спектакля.

Она сидела в кресле перед металлической зеркальной пластиной, в роскошном алом халате, подаренном Элеонор, и слегка касалась гребнем распушенных по плечам своих великолепных волос. Эта. процедура почти всегда предшествовала их занятиям любовью.

Увидев смутное отражение в зеркале, Элен обернулась. Гребень выпал из ее руки, звук удара его о каменный пол резко прозвучал в тишине.

Ричард прислонился к дверному косяку. Выпитое в большом количестве явно подействовало на него расслабляюще, но он постарался придать своему голосу надлежащую холодность:

— Я слышал, что вы заболели, мадам? Но выглядите вы отлично.

Элен медленно приподнялась. Как она молилась, чтобы настал этот момент, но сейчас ее мысли разбегались в разные стороны. Ей никак не удавалось сосредоточиться на главном, на том, что она так давно готовилась ему сказать.