удалиться.

— Я должен поговорить с тобой с глазу на глаз, Элен!

Давно она не видела священника в таком мрачном возбуждении. После ухода Фелис она спросила:

— В чем дело?

— Твой супруг и его люди скачут прямо в западню! — начал он с места в карьер, захлебываясь в крике. — Дилан собрал всех обиженных и мятежных духом для последней попытки. И они получают поддержку от тех, от кого никто не ждал помощи… от англичан.

Элен решила, что ослышалась.

— Что?!

— Деньги на оружие рекой текут в Уэльс через границу. Наемники из Гаскони высаживаются с кораблей и собираются в потаенных местах. Дилан им платит, в оке будут сражаться против тех, на кого он укажет.

Пол поплыл под ногами Элен.

— Вздор! — вскричала она. — Откуда у Дилана деньги?

— Из Англии. — Отец Дилвейн был сам поражен своим страшным открытием. — Деньги текут из Англии.

— Де Визи! — произнесла Элен с такой злобой, что священник, вздрогнув, умолк. — Почему я не прикончила в Амберли этого прихвостня дьявола? Надо предупредить Ричарда. Известно ли вам, отец, где и когда они намерены напасть?

— Завтра, когда англичане начнут переправу через Черный брод.

— Завтра! — в отчаянии повторила Элен. — Нам туда не успеть и за два дня.

Паника охватила ее. Если Дилан все спланировал как положено, то воины Ричарда не успеют даже построиться в боевой порядок. В бессилии она сжала кулаки, так что ногти вонзились в кожу ладоней, и боль заставила ее очнуться от кошмарных видений.

Она вспомнила о тропе, о самом коротком, но смертельно опасном пути через горные хребты, которым пользовались редко даже местные жители. Надо было родиться наполовину человеком, наполовину горным козлом, чтобы рискнуть вступить на эту тропу. А в такую погоду, как сегодня, тропа вообще вряд ли проходима. И сможет ли она найти по прошествии нескольких лет эту тропу?

Лишь однажды ей довелось пройти по ней. Ее отец был приглашен на охоту в поместье принца Луэллина на берегу океана и взял с собой двенадцатилетнюю дочь. В разгар охоты прискакал гонец из Тайви с известием, что леди Гуиннед больна, и лорд Олдуин решил немедленно возвращаться домой кратчайшей дорогой, не жалея ни себя, ни слуг, ни лошадей, ни своей дочери.

Страшной была эта дорога даже в яркий солнечный день.

— Есть возможность перехватить Ричарда на пути к Черному броду, — обратилась Элен к священнику. — Я знаю одну тропу… вероятно, кто-нибудь в Руслине тоже пользовался ею. Отыщите срочно Оуэна…

Ее прервали на полуслове. В комнату заглянул улыбающийся Симон:

— Вы обещали сегодня снять с меня эти вонючие повязки. — Он приподнял забинтованную руку. — Вот я пришел.

Однако улыбка его мгновенно погасла, когда он увидел пепельно-серое лицо Элен, а рядом с ней не менее удрученного священника.

— В чем дело?

— Ричарду грозит опасность. На его отряд готовится засада, а у нас нет времени его предупредить. Это не только уэльсцы. С ними еще целая свора наемных солдат. Я не сомневаюсь, что здесь приложил руку де Визи. Дилан грозился, что сам дьявол в союзе с ним. Но тогда я не догадалась.

— Откуда вам стало известно, что… — встрепенулся Симон.

— От отца Дилвейна.

Симон с подозрением посмотрел на священника.

— Неважно, как я узнал об этом, а важно предостеречь твоего господина, парень, — сдержанно произнес отец Днлвейн. — Леди Элен знает короткий путь через горы к месту засады. Есть надежда, что мы успеем предупредить лорда, если отправимся немедленно. Распорядись, чтобы готовили лошадей.

— Не так быстро, отец. Я не очень-то верю в эти россказни. Даже Хьюго де Визин, будь он хоть трижды мерзавец, не станет связываться с уэльскими бунтовщиками и вы ступать вместе с ними в одной упряжке против наместника английского короля. А леди Элен вообще не может отлучиться из крепости. По приказу милорда ей не дозволено выходить за ворота без меня или капитана Блуэ…

Симон еще немного подумал и заявил, напустив на себя важный вид:

— А вас, отец, я думаю, следует продержать в подземелье до возвращения Ричарда. С ним вы и будете объясняться!

— Симон, не будь таким глупцом! — в нетерпении воскликнула Элен. — Мы теряем время. У тебя в голове не укладывается, что англичане могут объединиться с уэльсцами против англичан. Но если у них общий враг… И этот враг — мой муж. Ты знаешь де Визн, знаешь, на что он способен. А Дилан намекал на союз с самим дьяволом. Вот дьявол и вынырнул из преисподней. Жизнь Ричарда поставлена на карту, а мы здесь спорим я ничего не делаем.

— Я не доверяю вам обоим! — взорвался Симон. — Я сам отправлюсь предупредить Ричарда, а вы останетесь в крепости.

— Ты не знаешь дороги, — напомнил ему отец Днл-вейн. — И никто из ваших людей ее не знает. Только Элен может добраться до Ричарда вовремя. — После некоторых колебаний он решился добавить: — Ты глупец, парень, если считаешь, что хоть один уэльсец, у кого в голове мозги, а не солома, желает гибели любимчика Эдуарда. Боже! Ведь тогда Гуиннед потонет в крови. Твой король не оставит в живых никого в крае, где подлым образом умертвили его наместника и верного рыцаря лорда Ричарда Бассета.

— А с Ричардом погибнут и Жиль, и Уилли… все твои друзья, Симон! Они встретят в засаде не только уэльсцев, но и опытных воинов, купленных де Виза на свое проклятые деньги! — горячо убеждала молодого оруженосца охваченная отчаянием Элен.

Симон явно разрывался на части. С одной стороны, он хотел бы ей поверить, но с другой — не смахивает ли все это на ее очередной трюк, задуманный с неизвестной ему, но наверняка зловредной целью?

— Симон! Однажды я подслушала, как Ричард учил тебя. Он говорил, что бывают случаи, когда приходится нарушать приказ. Это тот самый случай. Если ты мне не поверишь и не поможешь, Ричард может погибнуть. К Генри я не стану обращаться. Один раз я его подвела, и он даже не станет меня слушать. Но ты легко можешь раздобыть лошадей еду в дорогу. Только чтобы Генри ничего не заподозрил.

Элен заглянула юноше в глаза с мольбой и поняла, что он принял решение. И это сразу преобразило его. Перед ней стоял уже не мальчик, а мужчина, взявший на себя тяжелую ответственность, нарушая приказ своего командира и человека, которого боготворил.

Вскоре Симон и Элен уже выезжали из ворот. Лишившись прикрытия, которое создавали мощные крепостные стены, они сразу попали в царство природы. В небесах клубились свинцовые тучи, сулящие обильный снегопад. Утро напоминало поздние сумерки, тьма не рассеивалась. Можно было различить вдалеке только подножия гор, а их вершины полностью скрывались в густом тумане.

Ледяной ветер сгибал даже могучие деревья, срывал с ветвей последние мертвые листья. Подобно изголодавшимся птицам, сбившимся в стаи, пролетали они над полянами или кружились вихрем. Ураганный ветер упирался в грудь лошадям и всадникам, срывая плащи, откидывая с голов капюшоны и вздымая конские гривы, он словно предостерегал отважных путешественников, вторгшихся в его владения, от дальнейших попыток следовать опасным путем.

С плато, где возвышался замок, они спустились к морю, иссеченному ливнем, проехали по безлюдной главной улице Руслина и углубились в лес. Симон явно был настроен против всей этой затеи. Он тревожно оглядывался по сторонам, часто без толку натягивал поводья, осаживая коня, а когда в тумане обозначились фигуры отца Дилвейна, Оуэна и их спутника Хейвидда, тут же выхватил меч.

— Все в порядке, Симон! — поспешно вмешалась Элен. — Они с нами!

Она обменялась с мужчинами несколькими короткими фразами на уэльском и объяснила Симону:

— Хейвидд Сел прошел когда-то половину пути по тропе. Есть в Руслине люди, которые знают эту дорогу