взрывчатки семтекс.[8] Эвери с болезненным любопытством следил за действиями боевиков.
— Детектор у тебя, Лу? — окликнул один из них Корригана.
Американец достал одну из картонных коробочек, которые прятал в баре за стойкой, и вытащил из нее продолговатый пластиковый модуль, напоминавший автомобильный радиоприемник.
— Что это? — спросил Эвери, пытаясь не выдать охватывавшую его злобу.
Корриган передал устройство боевику.
— Цифровой сигнальный процессор, — с готовностью пояснил он. — По-вашему, по-английски — радарный детектор. Новейшее достижение. Тут ими пользоваться запрещено, а мы в Штатах с их помощью узнаем, где копы расставляют ловушки для лихачей на дорогах.
Боевик сверлил отверстия, крепил на заднем стекле фургона кронштейн-уголок, пристраивая на нем модуль.
— Так ты контрабандой провозишь их сюда?
Корриган удивленно взглянул на Эвери — в вопросе ему послышалась нотка осуждения.
— Ну да. Ты поставляешь товар ребятам в Англии и в Европе, а я делаю бизнес на импорте своих машинок из Штатов. — Он кивнул на модуль, уже прикрепленный к детонатору бомбы. — Тут в армии придумали контрмеры против радиобомб. Создают помехи на частотах от двадцати семи до четырехсот пятидесяти мегагерц, а с этим красавцем ничего поделать не могут. Он работает на десяти тысячах мегагерц и выше.
— Чудо современной науки, — пробормотал Эвери. Он слышал, что Временному совету ИРА в Ольстере и Эйре[9] помогают как минимум четыре американца, но встреча с одним из них лицом к лицу удручала до невозможности.
— Готово, — с гордостью объявил боевик и захлопнул дверцы фургона.
Корригана позвали в дом, откуда через несколько минут появился Гроган, ведя под прицелом булочника, его плачущую жену и ребенка.
— Давайте договоримся. Никаких сцен. Твой муж просто поведет фургон к контрольному пункту на границе по той же дороге, по которой он ездит каждый день. Только на этот раз повезет не булки. Ровно в четыре тридцать он вылезет из фургона, возьмет с собой ключи и уйдет. Вот и все.
— А моя жена?.. — попытался протестовать несчастный.
Терпение Грогана лопалось.
— Твоя жена и малец будут спокойно спать в постельке под присмотром моего человека, пока мы не услышим, что бомба сработала.
Женщина всхлипывала, муж обнимал ее, успокаивал, она отчаянно цеплялась за него, пока Гроган не разжал ей руки.
— А если не получится? — умоляюще спросил мужчина. — Если меня остановят?
Приглушенный голос из-под балаклавы ответил:
— Постарайся, чтоб не остановили. Если хочешь увидеть их живыми.
Как только фургон выехал из гаража, ворота за ним заперли, и два террориста остались с женщиной и ребенком.
Гроган пошел впереди Эвери и Корригана к припаркованному автомобилю. На этот раз ирландец сам сел за руль и спокойно повел машину на скорости тридцать миль в час, пока они не проехали муниципальный район. Снова оказавшись в поле, он прибавил газу и завел быстрый разговор. Голос его звучал весело, видно, пережитое возбуждение пошло ему на пользу.
— Фургон идет другой дорогой. Мы его обгоняем.
— Я все еще не понимаю, зачем ты меня сюда притащил, — сказал Эвери. — Чертовски глупо. Если меня схватят, кто будет вас обеспечивать машинами и крышами?
Гроган цинично хмыкнул.
— Ты не единственный наш квартирмейстер в Англии, Макс. Мы не рискуем ставить все на одну карту.
— Еще бы, — раздраженно буркнул Макс.
— Что, в самом деле не знаешь, зачем ты здесь?
— О Боже! — Эвери еле сдерживал отчаяние. — Конечно нет.
— И ничего не слышал об О’Флаэрти?
Казалось, что воздух в закрытой машине мгновенно заледенел.
Эймон О’Флаэрти руководил европейскими операциями Временного совета ИРА. Этот образованный, обманчиво приятный и общительный человек лет шестидесяти с небольшим занимал высокий пост в Ирландском управлении по торговле домашним скотом и мясными продуктами в Лондоне. Благородная седина, неизменная привязанность к темным сортам трубочного табака и твидовым курткам с кожаными заплатками совершенно не вязались с общепринятым представлением о крупном террористе. Авторитет в коммерческих кругах и принадлежность к мелкому истэблишменту ставили его вне подозрений.
Эвери вовремя раскусил его. Он встречался с О’Флаэрти в обществе, но инспектор из МИ-5 посвятил его в тайную жизнь этого человека.
— Об Эймоне? Что с ним стряслось?
— Его взяли в Лондоне три дня назад. Спецотдел.[10]
Эвери не верил своим ушам. Всего неделю назад он долго сидел за выпивкой в компании О’Флаэрти и его жены.
— Ты шутишь?
— Похож я на шутника?
Эвери должны были предупредить о готовящемся аресте О’Флаэрти. Это незыблемое правило.
— За что его взяли?
— А как ты думаешь? Он был важной шишкой в организации.
— Я не знал.
— Да неужели?
— И знать не хотел. — Эвери пытался собраться с мыслями. — В газетах ничего не сообщали о задержании.
— Конечно, не писали, — продолжал Гроган. — Кто же пишет о таких вещах? Хотят, чтоб нас пот прошиб от страха.
И Эвери видел, что Гроган напуган. Должно быть, не он один. Легко представить, какую панику, взаимные обвинения и параноидальную манию преследования вызвал этот арест среди высших чинов Временного совета ИРА. Теперь понятно, почему он получил зашифрованное послание с приказом бросить все и лететь челночным рейсом в Дублин.
Следующая фраза Грогана подтвердила его догадки.
— Всего несколько человек знали, что О’Флаэрти работает на Временный совет.
— Я не из их числа.
— Это по-твоему.
— Так я попал под подозрение?
— Европейскими операциями теперь руководит новый человек. Приказ Временного совета — никому не доверять.
Дорога круто пошла вверх по поросшему деревьями склону холма, откуда, по прикидкам Эвери, оставалось меньше мили до границы Ирландской Республики. Он рассчитал верно, и, когда автомобиль поднялся на холм, показались яркие огни контрольно-пропускного пункта британской армии, мерцающие далеко внизу в темноте, как на испорченной кинопленке.
Гроган съехал к подножию холма, потушил фары. Дождь превратился в морось, и дорога через границу с бетонными загонами для транспорта, блокгаузами и опутанными колючей проволокой оградами просматривалась хорошо. Несколько английских солдат в знакомых комбинезонах военной полиции стояли, укрывшись от непогоды, переминаясь с ноги на ногу, чтобы не замерзнуть.
— Пять минут, — протянул нараспев Корриган, сверяясь с часами.
Ирландец вынул вторую картонную коробочку и открыл крышку. Внутри был полицейский радар,
