тактики террора. Главной угрозой остается этот бешеный Абу Нидаль. Но он обосновался в Ливии у Каддафи, который до чертиков боится повторения бомбежки Триполи. Тем временем каждая европейская и дружески к нам настроенная арабская страна следит персонально за каждым известным террористом, будь он проклят. А мы постараемся всех их выявить.

Мелвилл Мейс вежливо улыбнулся. Он понимал, что столкнулся с непосильной задачей. Никто не собирался замечать недостатки в работе своих ведомств, никто не желал признаться, что не обладает полным контролем над ситуацией.

— Я убежден, что ЦРУ делает все возможное, чтобы учесть каждую случайность. Но мы должны помнить и о страстном желании Саддама Хусейна победить, и о полном отсутствии надежных разведданных о том, что он вообще собирается предпринять!

Сам того не осознавая, он сильно повысил тон, слишком поздно спохватившись, что снова похож на того университетского профессора, каким был когда-то.

Ред Браунинг кашлянул. В тишине зала этот звук недвусмысленно свидетельствовал, что доктор Мелвилл Мейс ведет себя непозволительно.

«Всему свой час, придет и твой», — вспомнил Мейс слова жены, воспрянул духом и продолжал:

— Что нам на самом деле нужно, так это «жучки» в стенах штаб-квартиры Хусейна, но их у нас нет. Службы спутниковой и электронной разведки не собираются делиться с нами информацией. Все мы понимаем, какой урон понесли с годами, когда один за другим проваливались наши агенты, и теперь это начинает сказываться. Только у Моссад[12] есть люди в иракской армии и близко к верхушке партии Баас,[13] и не приходится удивляться, что Израиль всеми силами отрицает это. Несколько военных из иракской обороны и разведки симпатизируют англичанам и сотрудничают с ними, но у нас нет никого, кто бы мог и хотел сообщить, что происходит в ближайшем окружении Саддама. А именно это нам надо знать.

— Вы указали, Мел, на недочеты в работе разведки, — заговорил Ред Браунинг. — Нас всех это огорчает, но мы не в силах в один миг изменить сложившееся положение. Мы просто не знаем и знать не можем, что затевает этот тип.

— Верно, полковник, но можем строить вполне обоснованные догадки. — Мел похлопал по лежащей перед ним на столе папке с отчетом о результатах своих исследований. — Я уже несколько недель координирую и анализирую деятельность ряда правительственных, университетских и частных «мозговых центров»,[14] которые исследуют уязвимость Соединенных Штатов в случае террористических акций до и после начала военных действий в Персидском заливе. Честно скажу, джентльмены, результаты устрашающие. — Он многозначительно оглядел каждого из присутствующих. — ФБР знает, как широко мы понимаем секретность, даже когда перед нами маячит необходимость введения высших мер безопасности.

Вайнтрауб бросил на него сердитый взгляд.

— Учитывая, что Саддам имеет доступ к практически не подлежащим обнаружению взрывчатым веществам вроде семтекса, к биологическим и химическим материалам, ничтожного количества которых достаточно для опустошения обширных территорий, я первым делом должен оценить его волю к победе, чтобы знать, на что он решится.

— Как же можно ее оценивать, не имея надежных разведданных? — поинтересовался Уиллард Фрэнкс.

— Есть один способ, — спокойно ответил Мейс, — моделирование ситуаций.

Вайнтрауб издал явственный стон.

Мейс проигнорировал его, хорошо зная о крайней непопулярности сценариев управления в кризисных ситуациях среди сотрудников национальной безопасности. По их мнению, эти игры годились для телешоу, но ни один политик не рискнул бы увидеть на страницах «Вашингтон пост» красочное описание своих жалких способностей в деле принятия решений.

— Мы прогнали несколько сценариев с участием наших иракских и арабских друзей, которые знают Саддама, проанализировали их реакции с помощью психиатров и бихевиористов,[15] подвергли перекрестному сравнению с компьютерными данными о реакциях Саддама на различные политические ситуации в прошлом, чтобы убедиться в их достоверности.

Скептицизм Реда Браунинга сменился любопытством.

— И что получилось?

Мелвилл Мейс глубоко вздохнул.

— Статистически шанс, что Саддам, располагая своими ресурсами, нанесет внезапный упреждающий террористический удар на территории США, составляет восемьдесят пять процентов. Наши психологи считают, что он не остановится ни перед человеческими жертвами, ни перед экологическим ущербом, даже если речь пойдет о его собственном народе, не говоря, конечно, о наших европейских и арабских союзниках. Вероятность эта будет расти по мере того, как он начнет убеждаться в неизбежности войны и своего поражения.

Видите ли, его главная цель — стать лидером арабского мира, и единственный способ добиться этого — остановить нас, Соединенные Штаты, и принудить к переговорам. — Он оглядел аудиторию, с удовлетворением отметив, что добился наконец полного внимания. — Как ни печально, джентльмены, мы никакими силами не защитимся от того, чего не знаем. Катастрофа может разразиться где угодно и когда угодно. Предупреждения не будет.

Он сел в звенящей напряженной тишине.

Первым ее нарушил Ред Браунинг.

— Спасибо, Мел. Но если я сегодня расскажу это все президенту, он страшно расстроится. У него без того полно неприятностей. Мне бы хотелось его обнадежить. Сообщить, что мы ищем решение. Именно этого он ждет.

Теперь, изложив свою точку зрения, Мейс чувствовал себя еще хуже.

— Решения — не мое дело, полковник, я только оцениваю риск.

Уилларду Фрэнксу понравилась эта попытка принести извинения. Он подумал, что зря сразу не придал особого значения галстуку «Космос-клуба», и вмешался:

— Мел, я не знаю, как еще Лэнгли или другие агентства могут защитить страну невесть от чего. Покажите нам реальную угрозу, и мы справимся с ней. Мы не умеем бороться с призраками. Будем надеяться, что все предусмотрено. Разве только у вас…

Он позволил фразе повиснуть в воздухе. Перед носом Мелвилла Мейса болталась наживка. Устоять было трудно. Он вовсе не собирался излагать идею, которая лишила его сна нынче ночью. В конце концов, в зале сидят эксперты, сотрудники ФБР, ЦРУ, контрразведки, чувствующие себя в реальном темном мире как рыбы в воде. А он — ученый, забавляющийся теориями и допущениями, сценариями и компьютерными играми.

Ред Браунинг заметил его колебания.

— Ну?

— Есть одна мысль, просто предположение… — нерешительно начал Мел. — Может быть, ничего не выйдет, и я совершенно не представляю, как это сделать. Я только подумал, что, когда все известные террористические группы окажутся у вас под колпаком, Саддам день ото дня будет становиться все злей и нетерпеливей. Он будет готов взорваться при малейшем толчке, как нитроглицерин. Он начнет искать щелку, оставленную нашими службами безопасности, и рванет там, где увидит один-единственный шанс.

Фрэнкс позволил себе скупо улыбнуться.

— Что вы придумали, Мел?

— Как я себе это представляю? Нечто вроде предохранительного клапана, который мы сможем в нужный момент открыть и в нужный момент перекрыть.

— Предохранительный клапан? — ошеломленно спросил Ред Браунинг в притихшем зале.

— Надо сознательно направить Саддама туда, куда мы сочтем нужным, — продолжал Мейс. — Когда перекрывают буйную реку, знают, что вода пойдет по пути наименьшего сопротивления. Пусть он получит реальную возможность ударить нам в спину. Серьезную возможность — взорвать конгресс или что-нибудь в этом роде. Возможность наверняка нанести такой сильный удар, ради которого можно отказаться от всех