На следующее утро группа «Бейкер» упаковала чемоданы и приготовилась, снарядившись согласно своим легендам. Баз и Гретхен Адамс, путешествующие в качестве супругов-туристов, обвешались множеством фотоаппаратов и камер, в том числе одной с мощным телефотообъективом. Монк и Поуп были в деловых костюмах, у одного в кейсе лежал телефон-шифратор, с помощью которого можно было поддерживать связь с Лондоном.

С коммерческой точки зрения воздушные сообщения переживали худшие в своей истории времена, самолеты летали полупустыми, поэтому легко представилась возможность забронировать места на тот же рейс «Эйр Мальта», которым летели Эвери с Корриганом, равно как номера в отеле «Хилтон» на северном побережье острова.

Британское посольство позаботилось, чтобы в аэропорту Луки ждали два наемных автомобиля, и пока Эвери с Корриганом решали транспортные проблемы, группа «Б» уже сидела в роскошных лимузинах. Они поочередно следовали по пятам за своими подопечными по оговоренному заранее маршруту через окраины Валетты и пустынный район Слиема к более благополучному кварталу Святого Юлиана. Там и стоял «Хилтон», занимая тридцать акров с видом на серое неприветливое зимнее море.

Добравшись до номера, Эвери сразу же позвонил в аэропорт, в офис Арабской ливийской компании. Али Махмуд, казалось, обрадовался, услышав его голос, разговаривал, как всегда, мягко, очаровательно- вежливо и предупредительно. Они условились встретиться в «Хилтоне» в баре «Сокол», получившем название в честь известного фильма, в котором снимался Богарт.[34]

Вечер только начинался, большинство кресел и стульев с богатой обивкой пустовало, в баре сидели лишь несколько бизнесменов, обсуждавших сделки.

Корриган выбрал укромное местечко в алькове, Эвери заказал два пива. Он едва успел вернуться к столу от стойки, как появился ливиец, мужчина лет тридцати, с взлохмаченными ветром черными волосами, с явно нуждающимся в бритве желтоватым лицом, в дорогом черном костюме, но без галстука.

Эвери помахал ему рукой, и он направился к ним через весь зал.

— Рад снова видеть вас, господин Абдулла.

— Счастлив встретиться после столь долгой разлуки, мистер Эвери. — Они обменялись рукопожатиями.

— Это Лу Корриган.

— Очень приятно, — сказал американец, и Эвери заметил, что он намеренно подчеркивает мягкий ирландский простонародный акцент.

— Выпьете что-нибудь?

— С удовольствием выпил бы апельсиновый сок.

На этот раз Корриган отправился к бару, пока Эвери обменивался с ливийцем риторическими любезностями, неотрывно и пристально наблюдая за ним.

Несмотря на его лучезарную улыбку и ласковый голос, что-то настораживало Эвери. Лишь через некоторое время он понял, что именно: хотя араб откровенно демонстрировал свое дружеское расположение, взгляд его тревожно бегал по залу, словно в предвидении опасности. Он только случайно встречался глазами с Эвери, и даже тогда в них мелькало некоторое смущение. Макс припомнил, что Али Абдулла работает в одном офисе с человеком, замешанным во взрыве бомбы в Локерби. «Вполне возможно, — подумал Эвери, — у него есть веская причина озираться по сторонам и выглядывать, не стоит ли кто за спиной».

Когда Корриган подошел к столу, Абдулла наконец сосредоточил внимание на своих собеседниках.

— Что я могу для вас сделать?

Эвери решил не тянуть.

— Наши люди хотят наладить контакт с Саддамом Хусейном.

Ливийца как будто ударило током. Он неожиданно отпрянул, глаза его расширились, щеки вспыхнули. Однако, быстро оправившись, он снова заулыбался и слегка прищелкнул языком.

— Ох, этот Саддам дурной человек, очень дурной. Нехороший. Настроил против себя весь мир.

— Не весь, — перебил Корриган. — Мы уверены, что у него осталось несколько верных друзей.

Глаза Абдуллы снова забегали, на этот раз следя за парой американских туристов, которые усаживались поблизости: мужчина с редеющими черными волосами и женщина лет тридцати, с голыми плечами и руками с отчетливо обрисованными мускулами настоящего атлета.

Минуту араб внимательно разглядывал ее, потом промурлыкал:

— Вы должны знать, что Ливия не одобряет насильственной иракской аннексии Кувейта.

Тень улыбки прошла по лицу Корригана.

— Хотите сказать, что ваш полковник Каддафи до чертиков боится, что американцы разнесут его в пух и прах, если он не будет держаться в рамках приличий?

Эвери бросил на американца короткий сердитый взгляд.

— Господин Абдулла, мой друг хочет сказать, мы понимаем — что бы ни заявлялось публично, прав Саддам или не прав, у Ливии остается общий с Ираком враг. И мы признаем, что полковник Каддафи надежный друг. Ираку нужна помощь против вашего общего заклятого врага. Мы можем оказать вам эту помощь. А вы можете свести нас с ними кратчайшим путем.

Абдулла хлебнул апельсинового сока.

— По-моему, самый короткий и надежный путь — самолетом в Иорданию, а оттуда наземным транспортом в Багдад.

Корриган изменил линию атаки и ринулся в бой.

— Мы тут не в игрушки играем. Некогда ваши люди были нашими друзьями, а мы храним верность своим друзьям так же, как вы своим.

На этот раз Эвери удовлетворило вмешательство американца.

— Это я знаю, — мягко сказал Абдулла. — Но и вам надо знать, что Соединенные Штаты пристально следят за моей страной. Каждый день возле моего дома здесь на Мальте останавливается автомобиль и телефон издает глухой щелчок. Вы понимаете, что это значит? Я рискую, даже когда просто беседую с вами, а ведь мы всего-навсего случайные знакомые.

— Я понимаю, что здесь нам помочь невозможно, — сказал Эвери. — У нас есть на примете другое место.

— Да?

— Афины. Греки не любят американцев и сочувствуют антисионистским движениям.

— Но, кроме того, они члены НАТО, — веско заметил Абдулла.

— Однако не одобряют планов союзников в Персидском заливе, — удачно парировал Корриган. — Грекам предложили поддержать американское заявление против Ирака, а они спросили, где были американцы, когда турки вторглись на Кипр…

Абдулла допил сок.

— Что имеют ирландцы против американцев?

Эвери улыбнулся.

— Лучше спросите, что мы имеем против британцев, злейших врагов ИРА, Ливии и Ирака. Враг нашего друга — наш враг. Вспомните, кому оставался всего один шаг до убийства британского премьер-министра? — Он помолчал, чтоб усилить эффект. — И смекните, какую попытку нельзя повторить дважды?

Одетые в смокинги музыканты оркестра начали настраивать инструменты на эстраде за небольшой танцевальной площадкой, бар постепенно начинал заполняться.

— Мне пора, — сказал Абдулла, занервничав при виде прибывающих посетителей.

Эвери решительно взял его за руку.

— Сведите нас с представителями иракской разведки в Афинах. Вы окажете истинную любезность