происходит.
Его оглушила короткая дробная очередь, в бездымном порохе мелькнули искры. Он услышал стук рухнувшего тела Михалиса, увидел его разорванный живот и размазанные по стене внутренности. Различил фигуры Дикса и Карвера в резиновых черных костюмах. Распознал отчетливый стук прокатившейся по стальной палубе слезоточивой гранаты.
«Слава Богу», — выдохнул он, готовясь броситься и вырвать Мегги из рук Мойлана.
Но ирландец оказался проворней. Когда граната подкатилась к нему, он сильным ударом ноги отшвырнул ее в сторону. Сноровка или дьявольское везение — но снаряд завертелся на месте, вылетел через люк и шлепнулся в воду за бортом.
Эвери не был уверен, видят ли американцы скрытую широкими плечами Мойлана Мегги.
— Не стрелять! — прокричал он.
Дикс и Карвер поняли и залегли по сторонам коридора, не опуская оружия.
Мойлан прижался спиной к стене, крепко прижимая к груди девушку. Он посмотрел назад и вперед, уяснил ситуацию, заметил, что враги отступили.
— Назад, Макс, или я вышибу ей мозги!
Брэд Карвер, глядя на Эвери, виновато пожал плечами. Отправляясь обследовать корабль, они не захватили оглушающих гранат.
— Бросьте оружие, все! — прошипел Мойлан. — Отойдите от люка, быстро!
Эвери помедлил, ища выход из положения. Но выхода не было, если он хочет спасти Мегги жизнь. Он бросил браунинг в море и посмотрел на нее.
— Прости.
Горло ее было сдавлено, она не могла вымолвить ни единого слова, но устремленные на него глаза говорили что-то, чего он не понимал. Что в них было? Горе? Недоумение? Может быть, и то, и другое.
Прежде чем швырнуть оружие на палубу, Дикс и Карвер вытащили обоймы, чтобы лишить Мойлана возможности воспользоваться им.
Только когда Корриган отбросил свой револьвер, Мойлан узнал его. Голос выдал его несказанное удивление:
— Лу? Что за черт?
Эвери мог только догадываться, какие мысли проносятся сейчас в голове этого человека. За несколько секунд весь мир перевернулся, все планы рухнули. В момент полной уверенности в собственной безопасности перед ним невесть откуда выросли агенты западных служб безопасности. Даже тот, кого он отправил в багдадский бункер, явился из небытия как ищущий отмщения призрак.
Но Мойлан быстро пришел в себя — теперь речь шла о его жизни.
— Не знаю, как все это тебе удалось, Макс, но ты опоздал.
Он попятился к люку, увлекая за собой Мегги. Приставив к ее шее пистолет, полез в карман за передатчиком, нажал кнопку.
— Фокусник вызывает. «Шершень!» «Шершень!»
— Кон, нет! — закричала Мегги.
Он не обратил на нее внимание и с довольной ухмылкой спрятал передатчик.
— Если кто-нибудь двинется, пока мы не уйдем, Макс, ты больше никогда не увидишь Мегги, запомни. Даже если меня достанешь, я с собой ее прихвачу. Понял? — Он уже ступил на сходни. — Стойте спокойно, и все будут целы. Как только выберусь, сразу ее отпущу.
Когда хватка Мойлана ослабла, Мегги заговорила:
— Пожалуйста, Макс, не бойся. Все будет хорошо.
Он покачал головой.
— Я не должен был тебя впутывать…
В глазах ее заблестели слезы.
— Это я виновата, Макс. Если б когда-то сама не впуталась, ты не смог бы меня использовать, правда? Так что винить мне приходится только себя.
— Пошли! — бросил Мойлан, таща ее за собой.
Эвери хотел столько сказать ей, ободрить, успокоить. Но времени не оставалось, и слова не годились, звучали фальшиво. Он смог вымолвить лишь одно:
— Я люблю тебя.
На мгновение Мегги рванулась из рук Мойлана, пытаясь заглянуть в виноватые, полные боли глаза Макса.
— Новая жизнь? — насмешливо прокричала она. — Позаботься о Джоше, пока я не вернусь.
Он немо кивнул.
Теперь она уже ничего не слышала, а ее голос заглушил шум прибоя, плеск воды у понтона. Мойлан втащил ее в катер и запустил мотор.
Когда он запыхтел, все услышали далекий гул — на авиабазу летели снаряды с бациллами сибирской язвы.
Из полуразрушенного амбара на склоне холма О’Хейр с удивлением наблюдал, как взлетает второй «С-130».
В течение предыдущих сорока пяти минут на базе кипела бурная деятельность, а теперь за двойными воротами воцарилось странное спокойствие.
— Наверное, обедают, — сказал Салливен, наводя бинокль на одинокого морского пехотинца у ворот.
С растущим нетерпением ожидая сигнала Мойлана, они не замечали скрытных передвижений позади, на каменистой, заросшей кустарником площадке.
О’Хейр снова глянул на часы. Мойлан явно опаздывает.
— Фокусник вызывает!
Именно этого оба и ждали, но резкий звук голоса Мойлана заставил их вздрогнуть. Вот оно. Время настало. Время последнего, самого захватывающего зрелища. Фокусник возвращается, чтобы открыть новую смертоносную главу в будущей истории крупнейшей в мире террористической организации.
— «Шершень!» «Шершень!»
Они вскочили, сдернули брезент, обнажив шесть поблескивающих длинных снарядов.
— Две минуты, — коротко бросил О’Хейр.
— Две минуты, — повторил Салливен, заводя часовой механизм, который пошлет электрический-заряд от автомобильного аккумулятора к таймеру, поджигающему вставленные в снаряды запалы с фотоэлементами.
— Готовь самоуничтожение, — сказал О’Хейр.
— Готовлю самоуничтожение, — подтвердил Салливен, всовывая цилиндрическую трубочку реле выдержки времени в достаточный для взрыва грузовика пакетик пластиковой взрывчатки. — Порядок, пошли!
О’Хейр уже вскочил и длинными прыжками кинулся в сторону от машины. Салливен бросился следом. Они, не оглядываясь, вместе мчались к припрятанному неподалеку автомобилю. Сердца колотились в предвкушении величайшего триумфа. Их охватило щекочущее чувство нереальности происходящего. Чувство, которое враз усилилось, когда куст впереди вдруг принял очертания человеческой фигуры, как в фантастическом фильме.
Из куста в камуфляже, обвешанный ветками и травинками, вырос Джим Бакли, прикрывая какой-то тряпицей свой штурмовой «кольт-коммандо». Он материализовался, словно в ночном кошмаре, уставившись на них огромными выпученными черными окулярами респираторной маски.
— Стой, стреляю! — проорал Бакли.
Приглушенный маской голос гудел, как жуткий воинственный вопль сумасшедшего.
О’Хейр застыл на месте, потом повернулся и побежал назад к грузовику.
Салливен не потерял головы. В яростном угаре он выхватил из куртки «взор» и прицелился. Кольт в руке Бакли дрогнул, выплюнул пулю, пробившую грудь и живот человека. С разных сторон одновременно посыпались выстрелы других солдат, которых Салливен так и не успел разглядеть.
