Тем не менее идея насчет металла ему понравилась. Металл нынче был в цене, особенно цветной.

— Ладно, пошли к «Восходу», может, чего и урвем, — наконец распорядился бывший чушкан.

Двое бомжей, вяло шаркая ногами, направились в сторону видневшейся вдалеке полуразрушенной ограды гаражного кооператива.

Кочан, от рождения наделенным острым зрением, быстро отыскал обвалившуюся коробку кирпичного строения. Здесь же лежал кусок стального рельса, который, видимо, в гараже использовали как балку перекрытия. Рельс оказался довольно тяжелым, тянул не меньше чем на полцентнера. Удача повернулась к бомжам лицом.

Сгибаясь под тяжестью своей ноши, пыхтящие бомжи тянули ее с упорством муравьев.

Они уже были в сотне шагов от пролома в ограде, когда по ним вскользь резанул луч. Бросив рельс, бомжи метнулись к ближайшему строению и из спасительного укрытия стали наблюдать за источником внезапного света. Вскоре они смогли разглядеть приближающуюся «таблетку».

Микроавтобус не доехал до их укрытия с полсотни метров, остановившись возле одного из монолитных гаражей. Из кабины, позвякивая связкой ключей, выбрался крепко сбитый мужик. Пока он в темноте возился с замками, потом раздвигал створки дверей, «УАЗ» развернулся, подставив заднюю дверцу. Из микроавтобуса выбралось еще двое мужчин, которые стали поспешно выгружать из салона какие-то тяжелые свертки, баулы и все это заносить в гараж.

— Что-то ценное прячут, буржуи. Смотри, как бережно выносят свое барахло, — возбужденно зашептал на ухо товарищу Кочан. Тот ничего не ответил и заговорил лишь после того, как неизвестные закончили разгрузку, закрыли гараж и уехали.

— Сейчас мы заняты, — наконец произнес Бузя, кивая в сторону рельса, — а этой пещерой Аладдина займемся позже. Но для начала ты пометь ее. — И протянул Кочану самодельную заточку.

Круглолицый бомж понимающе кивнул, схватил заточку и, низко пригибаясь, бегом бросился к гаражу, где ножом на боковой стене старательно выцарапал большой крест…

— Вы — разведчики морской пехоты. Значит, идете впереди всех. Вам не на кого рассчитывать — ни на мощь флота, авиации или на поддержку братишек из отряда первого броска. Никто вам не поможет, потому что не успеют. Потому что вы разведчики и ваше место в пасти черта, и как только вас заметят, то челюсти тут же сомкнутся, перемалывая кости, мясо и дерьмо. — Старший лейтенант Давыдов ходил по площадке спортивного городка между шеренгами бойцов учебной роты и вещал ровным монотонным голосом. Это было предисловие к занятиям по рукопашному бою. — На войне разведчик может выжить только одним способом — рассчитывая на себя, а это значит, он должен уметь делать все самостоятельно. И наша задача вас этому научить. Тема сегодняшнего занятия «Снятие часового»…

Над строем морпехов пронесся приглушенный, как дуновение ветерка, шепоток. Денис сделал вид, что не заметил недовольства подчиненных, и опять продолжал говорить все тем же ровным голосом:

— Многие могут мне возразить: на кой нужно отрабатывать приемы по «снятию часового», если нынешний арсенал полон достаточным количеством всяких бесшумных стволов от «АКМа» с ПББСом до арбалета. Главное — только точно прицелиться и плавненько надавить на спуск. Все верно, но только в том случае, если вы атакуете вражеский объект или позиции. Тогда часовых и наблюдателей убирают в первую очередь и на расстоянии. А вот если нужно закатить «языка» и ничего путевого, кроме часового, под рукой нет? Что в таком случае? Подстрелить его чуть-чуть не получится, потому что раненый часовой немедленно поднимет шум, и вся ваша операция накроется медным тазом. Вот для того, чтобы это не случилось, мы и будем изучать приемы на тему «Снятие часового». Все ясно? — Давыдов мягко улыбнулся, как старый мудрый удав перед стадом домашних кроликов. — Ясно. Вот и отличненько. Старший сержант Малугин, выйти из строя. — Теперь голос звучал как сталь на ветру.

Облаченный в бронежилет, каску, с автоматом на плече, Антон вышел из строя, чеканя шаг.

— Вот, Маугли будет наглядным пособием, — объявил старший лейтенант. Остановившись за спиной сержанта, он продолжил занятие. — Для того чтобы утащить часового из вражеского расположения, его следует обездвижить. Для этого можно оглушить или придушить. Первый вариант чреват разного рода неприятностями, недостаточно сильно ударишь, и часовой поднимет шум, чуть переусердствуешь — и труп, а наши штабники ужас как не любят работать со жмурами. Значит, будем отрабатывать «удушение». Вот самый элементарный прием.

Денис обхватил левой рукой шею Малугина, так, чтобы локтевой сгиб оказался на кадыке предполагаемого часового, и добавил усилие, перехватив запястье левой руки пальцами правой. Сержант попытался вырваться, но офицер тут же подбил ему ногой колени, лишив того опоры и возможности сопротивляться. Когда Давыдов его отпустил, Антон сполз на асфальт тряпичной куклой.

— Таким захватом мы передавливаем сонную артерию, перекрывая доступ кислорода к мозгу. Тридцать секунд, и можете часового смело вязать, совать в рот кляп и тащить к своим.

Склонившись над бесчувственным Антоном, старший лейтенант несильно похлопал его по щекам, приводя сержанта в чувство.

— Второй прием с использованием удавки. Это холодное оружие на Западе называют «гарота». Для захвата «языка» в качестве удавки можно использовать ремень от автомата, брючный пояс или шлею от рюкзака. Если вы используете тонкий тросик, проволоку или рыболовную леску, то, скорее всего, пленного ожидает летальный исход.

На этот раз Денис провел прием медленно, не доводя сержанта до состояния «наглядного пособия».

— Это понятно? — строго спросил старший лейтенант, ставя на ноги Антона Малугина. — Тогда начинаем отрабатывать сперва захват рукой, потом работа с удавкой. На первый-второй рассчитались. Сейчас работают первые номера, потом поменяетесь. Начали.

Отойдя в сторону, Давыдов стал наблюдать, как морские пехотинцы отрабатывают приемы. Если замечал неверное исполнение, то тут же подходил и объяснял, как следует исправить ошибку.

— Захлестнул петлю на шее, сбил с ног и коленом упирайся между лопаток. Все, он твой. Уже никуда не денется. — Свои слова он подкреплял действием. Все движения выполнял на полном автоматизме, сознание бывшего морпеха было занято другим. Уже прошла неделя после его поездки на озеро Уклейка. Все было готово для исполнения первого приговора по закону справедливости. Именно на этот день (вернее, ночь) Бережной наметил приведение акции. Первое боестолкновение всегда вызывает мандраж, а для Дениса применение оружия против гражданских (пусть и бандитов) было впервые.

— Так, закончили! — глянув на часы, рявкнул старший лейтенант. — Пятиминутный бой с тенью в полную силу. Начали.

Морские пехотинцы били невидимого врага руками, ногами, блокировали его удары, проводили подсечки и уклоны. В общем, работали в полную силу, как будто дрались с реальным врагом.

Глядя на это ристалище, Денис задумался. «Еще месяц подобных игрушек в песочнице, и настанет пора выводить парней „в поле“. Учиться воевать по-настоящему».

— Закончили, — когда отпущенное время истекло, скомандовал старший лейтенант. — В колонну по четыре стройся. Старший сержант Малугин, ведите роту в парашютный городок. После прыжковой подготовки сопровождаете роту в столовую на обед.

— Есть, — козырнув, вытянулся Антон.

— Командуйте, — распорядился Давыдов, сам же направился в сторону подземного каземата, где в пистолетном тире его поджидал Кравец.

Инструктора стрелковой подготовки он застал на месте за чисткой пистолета, он, как всегда, был в неизменном спортивном костюме и высоких кроссовках. Приветливо глянув на вошедшего, Кравец поздоровался и протянул руку:

— Ты уже вполне сносно работаешь с одним пистолетом, сегодня начнем отрабатывать статику с двух рук. Держи, — Кравец протянул Денису рукоятками вперед два «АПС». Себе же выбрал два