этого заседания был сенатор Эрик Маккертин, член Комитета по контролю за деятельностью ЦРУ. К слову, почти сразу после этого совещания бывший председатель комитета ушел в отставку, его место занял именно Маккертин. А сутки тому назад через своего резидента СВР неожиданно смогла добыть стенограмму этого заседания. После ознакомления с этим документом товарищи разведчики посчитали, что он нам больше нужен. Так что можешь и ты прочитать сию грамоту.

Полевой раскрыл папку и погрузился в чтение ровных строчек компьютерного текста. Документ полковник изучал молча, лишь время от времени его брови удивленно вздыбливались. Наконец, перевернув последний лист, Борис Максимович закрыл папку и вернул на место.

— Впечатляет, если, конечно, это все правда.

— Многое из написанного нашло подтверждение из других независимых источников, — ровным, бесстрастным тоном ответил директор ФСБ. — Например: сенат действительно обратился к президенту с предложением отправить в отставку нынешнего директора ЦРУ.

— Ну, эта контора с одним только Ираком столько напортачила, что менеджера давно пора менять, — невозмутимо парировал первый довод Полевой.

— Кроме того, командование Пентагона обратилось к Министерству обороны России с просьбой использовать наш грузоподъемный вертолет «МИ-26» в совместной операции в Афганистане. А именно — вывезти из района горы Ахурум сбитый моджахедами транспортно-десантный вертолет «Чинук». А вот доклад нашей агентуры: в Кабуле удалось добыть список погибших на этом вертолете, среди мертвых рейнджеров оказался майор Старк, это настоящий американский Скорцени, его всегда направляли на самые ответственные задания. И поэтому если Пентагон с ЦРУ решились на использование «Дьявольского крокета», то поручить это дело могли только ему. И, наконец, последний довод: эта информация не может быть дезой против нас. Мы ее никак не сможем плодотворно использовать.

— Все это так, — согласился с директором Полевой и тут же добавил: — Если только американские спецслужбы таким образом не хотят проверить возможность утечки в своих стенах.

— К сожалению, наши аналитики такой поворот также не исключают. Поэтому приходится действовать крайне осторожно, прогнозируя ситуацию из имеющейся информации. Если террористы захватили ядерную мину, то самое эффективное было бы немедленно использовать ее против коалиционных сил в Афганистане. Если же это не произошло, значит, цель у боевиков иная. Какая? Удар по Нью-Йорку или Вашингтону? Бред. Американцы такой шмон устроят, что комар не пролетит, не то что провезти ядерный боеприпас. Значит, цель более близкая, а потому более доступная. Это вполне могут быть военные базы США как на Ближнем и Среднем Востоке, так и в Европе. Но это, как говорится, их проблемы. Нам сейчас нужно заботиться о себе, потому что в России сотни подходящих объектов для атаки. Заряд в одну килотонну взрывчатки можно эффективно применить против любого из них, начиная с Кремля и заканчивая ядерными электростанциями, ракетными шахтами и базами морских атомоходов.

— Если это так, то необходимо провести ряд профилактических мероприятий, усилить охрану потенциально опасных объектов, — предложил Борис Максимович, он уже понял, для чего его экстренно вызвали на Лубянку.

— Вчера на совещании Совета безопасности президент предложил объявить на всех стратегических объектах и местных отделах ФСБ учения, цель которых — защита от нападения диверсантов, которых будут изображать бойцы «Вымпела». В общем, подобные учения уже проводились на закате Советского Союза — несколько групп вымпеловцев пытались проникнуть на различные стратегические объекты.

Оперативное управление и аналитический отдел КГБ отслеживали развитие ситуации и фиксировали все возможные варианты. Бойцы «Вымпела» смогли проникнуть на завод по обогащению урана, захватить один из энергоблоков атомной электростанции и даже отследить БЖРК, который тогда был одним из секретов советской оборонной доктрины. Тогда эти учения дали неплохие результаты. Теперь приходится повторять эксперимент. — Директор сделал короткую паузу и добавил: — Тебя, Борис Максимович, я вызвал, чтобы объяснить сложность ситуации. Наш проект «Голубая линия» имеет не только стратегическое, но и большое внешнеполитическое значение не только для нашей страны, но и для всего Причерноморского региона. Так что не исключено, что похищенный заряд могут использовать против «Голубой линии». Поэтому, товарищ полковник, усиль бдительность личного состава и контроль за всем происходящим вокруг строительством. Вопросы есть? Вопросов у полковника Полевого не было…

Давно не беленный потолок за годы приобрел серый оттенок от насевшей пыли. Лежа на постели, Денис безразличным взглядом уставился вверх, где перед его глазами трудолюбивый паук плел тончайшую сеть.

В отличие от шустрого насекомого, мысли старшего лейтенанта текли медленно и вяло, впрочем, мыслей как таковых не было. Прошла уже неделя с момента его прибытия к новому месту службы. В ШМКРМП он быстро освоился, вполне обычное дело для строевого офицера.

В офицерской гостинице ему достался трехместный номер, в котором уже проживали двое лейтенантов — долговязый конопатый Олег Манагаров и среднего роста крепыш Валентин Храмков. Оба взводные из роты охраны учебного центра. Для только что окончивших училище, в сущности, еще совсем пацанов, он был человеком другого мира. Фронтовиком, орденоносцем. Естественно, такое соседство следовало хорошенько отметить, и в первый же вечер в их комнате собрались почти все холостые офицеры и прапорщики школы.

Денис в тот вечер практически не пил, пытаясь запомнить, кто есть кто, но ему тут же объяснили, что все встанет на свои места в процессе службы.

На следующий вечер летехи, постоянно решающие свои сексуальные проблемы, предложили сходить в ночной клуб оттянуться, благо зарплата была несколько дней назад. Но Давыдов наотрез отказался, мотивируя отказ тем, что после СИЗО еще не совсем адаптировался к нормальной жизни. Лейтенанты его поняли, про себя в очередной раз повторив «не нужно зарекаться от сумы и тюрьмы», и «зажигать» отправились самостоятельно. Постепенно жизнь входила в обычное русло.

Сегодня соседей не было — один со своим взводом заступил в караул, другой в наряд по части.

«Совсем скоро заплыву жиром от такой жизни», — с неожиданной злостью на себя подумал Денис. Резко вскочив с кровати, старший лейтенант рывком распахнул дверцу общего шкафа. Наскоро облачившись в спортивный костюм и кроссовки, он почти бегом выскочил на улицу.

Вдохнув полной грудью свежий вечерний воздух, легкой трусцой направился в сторону центрального парка. В это время полутемные аллеи были безлюдны, только в дальних уголках собирались небольшие группы молодежи, желающие уединиться.

Пробежав по центральной аллее, Денис оказался на берегу рукотворного пруда. В годы застоя возле этого водоема была оборудована танцплощадка, теперь же от нее осталась лишь бетонная платформа с редкими, как зубы старухи, столбиками ограждений.

Забравшись на площадку, морпех несколько минут выполнял упражнения дыхательной гимнастики, потом стал разогревать мышцы, разгоняя по организму кровь.

Упражнения он выполнял на чистой автоматике, а в голове одна другую сменяли картинки из недавней жизни, тесная, как конура, камера, спертый воздух. От напряжения по телу градом катился пот, а легкие распирало от недостатка кислорода. Но он упорно, до боли в мышцах, до кровавых кругов в глазах, продолжал наносить удары, уходы и блоки. Каждый раз мысленно рисуя перед собой различные сценарии боя, Денис все увеличивал и увеличивал скорость и динамику выполнения приемов.

По-настоящему с рукопашным боем он столкнулся в военном училище. Спортсмен-разрядник, он быстро освоил и боевое единоборство. К выпуску Денисов уже был мастером спорта и даже выступил на первенстве училища, где занял третье призовое место. Как впоследствии выяснилось, именно этот факт и сыграл в его дальнейшей жизни немаловажную роль. Он был направлен в разведку, в Заполярье — суровый северный край, где уживались лишь мужественные романтики.

Служба среди зубров, прошедших не один военный конфликт, многому научила желторотого летеху, и тот рукопашный бой, который Давыдов изучал в училище, здесь оказался не более чем «балетным танцем».