обещания. Дорога для гужевого транспорта, построенная Уилмором к железнодорожной ветке Южной Тихоокеанской, была размыта весенними разливами, и в результате Уилмору пришлось расстаться со своими четырьмя тысячами акров.
Железная дорога «Санта-Фе» па протяжении десяти лет предпринимала отчаянные попытки пробиться к побе- рсжыо Тихого океапа. Но па пути у псе оказалась непреодолимая преграда. После того как с помощью Дика Вут- топа ей удалось проложить рельсы по перевалу Рейтон, а затем через Аризону довести железную дорогу до ведущего в Калифорнию перевала Нидлз, «Сапта-Фе» пришлось остановиться, потому что у нее не было лицензии. Южная Тихоокеанская вовсе по собиралась прокладывать железнодорожную линию по бесперспективным землям пустыни Мохэв, однако, обнаружив, что «Санта-Фе» добралась до перевала Нидлз, она бросила сюда свои рабочие команды, обеспечив себе лицензию покупкой пятидесяти процентов акций прекратившей здесь работы железнодорожной компании «Сен-Луис энд Сан-Франциско» (Фриско), проложила и свою линию к Нидлзу. Паровоз Южной Тихоокеанской на западпом берегу реки Колорадо и паровоз липии «Сапта-Фе» па ее восточном берегу стояли, уставившись друг на друга через реку, но ни тот ни другой пе двигались с места.
Весь Дальний Запад сочувствовал стремлению «Санта-Фе» достичь Лос-Анджелеса и таким образом сломить монополию Южной Тихоокеанской. И «Сапта-Фе» предпринимала героические усилия - она даже проложила линию к Гуаяма на калифорнийском берегу Мексиканского залива, предполагая провести потом линию через Мексику до калифорнийской границы. Она вела строительство, поддерживаемая деньгами и энтузиазмом железнодорожной компании «Сан-Диего» с полотном длиной сто сорок миль от Сап-Диего к Сан-Берпардино. И все- таки путь через Мексику оказался слишком длипным и трудоемким. Кроме того, если ей и удалось бы доставлять грузы из Сап-Диего в Сап Берпардино, доставить их через перевал Кейджон и пустыню Мохэв к перевалу Нидлз она не могла.
У Южной Тихоокеанской на руках были все козыри: единственная лицензия на постройку дороги на восток через Калифорнию к перевалу Нидлз; контроль над перевалом Кейджон, единственным, по которому железнодорожная насыпь могла быть проведена из гор Сан-Бернар- дино; железнодорожное полотно, идущее через Калифорнию с востока на запад, пересечь которое можно было лишь с разрешения Южной Тихоокеанской. Линия, построенная «Санта-Фе» по дну каньона Темекула - единственный отрезок ее дороги на территории Калифорнии, - была смыта наводнением. Ни о какой постройке конечной станции в Лос- Анджелесе теперь не могло быть и речи.
Казалось, что над Лос-Анджелесом тяготеет то же ваклятье, что и над деревенькой Йерба-Буэна в далекие сороковые годы.
Глава XII
Они страдали;
они проливали слезы;
иногда они умирали…
Ничто не способно было отвлечь Коллиса Хантингтона от непрерывного расширения его железнодорожной империи.
Штаты Невада и Калифорния находились полностью под его контролем.
Он был наихудшим образцом того, что.принято называть «хозяином в отъезде». Короткие наезды в Калифорнию он совершал только в тех случаях, когда возникали кризисы. Из Нью-Йорка он диктовал каждой калифорнийской семье, сколько продуктов она может съесть в течение года; какого качества одежду сможет носить, в какого типа доме ей жить и какое образование она сможет дать своим детям.
Руководствуясь принципом «Ничего показного, все должно приносить пользу», Хантингтон построил по всей Калифорнии, в Неваде и Юте железнодорожные станции и склады, которые мало чем отличались от сараев, и выкрасил их в горчичную грязно-желтую краску, изуродовав ландшафты Дальнего Запада на ближайшие тридцать лет.
Он твердой рукой правил не только железной дорогой, но и тремя своими партнерами.
То, что Лилэнд Стэнфорд не был большим оригиналом или мыслителем, подтверждается целым рядом его максим, широко распространяемых газетными репортерами, как, например, такая: «Если целый день будет идти дождь измолотых двадцатидолларовых монет, к вечеру все равно найдутся люди, которые будут выпрашивать деньги на у;кин».
Мпогие считали его скучным и глупым, но чаще всего ему удавалось скрывать свои мысли от широкой общественности, никогда по говоря ничего такого, что не было бы самым тщательным образом продумано заранее. Самый обычный вопрос, например, о том, как он себя чувствует, мог привести к подробнейшему отчету о состоянии здоровья, но обязательно через песколько дней.
Одна из причин, по которым Хаптингтон называл его «проклятым старым дураком», состояла в том, что Лилэнд Стэпфорд с необычайной помпезностью пытался играть роль политического главы штата, железнодорожного маг- пата и мультимиллионера. Когда Южпая Тихоокеанская строила свою контору в «Сап-Фрапциско, Лилэнд Стэнфорд приказал архитектору составить планы великолепной столовой, которая ¦превратила бы это здание в один из самых богатых клубов страны. Хаптингтон поспел как раз вовремя, чтобы перечеркнуть этот проект краспым карандашом, порекомендовав Стэнфорду обходиться принессп- пым с собой из дому завтраком. Когда Стэнфорд переехал из Сакраменто в Сан-Франциско в 1874 году, он снял себе королевские покои ¦в повом «Палас-Отеле», а затем огородил стеной тридцать футов высотой два акра земли на склоне Ноб Хилл с прекраспым видом па Сан-Франциско, залив и Золотые Ворота и, побив рекорд века по затратам, построил там пастоящий замок, который вынудил журпалистов Сап-Фрапциско ломать себе голову, придумывая для него все повые эпитеты. Здесь была и мраморная лестница, и огромный круглый холл с куполом высотой семьдесят футов, черпый мраморный пол украшали знаки Зодиака. Была здесь и гостиная в ост-индском стиле, и бильярдная, и еще одна гостиная, нижняя, с широкими окпами па море.
Через несколько лот, когда ему наскучило быть вечно привязанным к своему замку на Ноб-Хилл, он купил ссбо рапчо с девятью тысячами акров земли в Пало-Альто, ниже по полуострову, недалеко от того места, где Уильям Ролстон построил свой феодальпый Бсльмопт. Стэнфорд создал здесь еще одпо феодальное владение, с сотпями чистокровных лошадей, двумя дорожками для скачок и бегов, роскошными копюшпями и ста пятьюдесятью слугами. Шестьдесят акров земли засевались морковью только для лошадей. Оп заплатил также миллион долларов за пятьдесят пять тысяч акров земли в северной части доли аы Сакрамепто, примерпо там, где когда-то стоял форт
Джона Саттора. Здесь он посадил почти три миллиона
виноградных кустов.
Когда он путешествовал по железной дороге, все строительные команды и станционные чиновники предупреждались заранее, чтобы они могли стать навытяжку перед личным вагоном губернатора Стэнфорда, когда вагон, у которого было даже собственное название - «Дилэнд»', проплывал мимо них по рельсам. Где бы вагон пи останавливался - у переездов или па вокзалах городских станций, - все железподорожпые служащие обязаны были являться в воскресных платьях, чтобы засвидетельствовать свое почтение.
В качество президента железнодорожной компании он был лицом чисто номинальным, чем-то вроде фигуры под бушпритом корабля. Хантингтоп по доверял ому даже такие мелочи, как подкуп калифорпийских конгрессменов пли суден. По поводу одного из калифорнийских конгрессменов, которого ему хотелось заполучить целиком и полностью, Хаптингтоп писал «другу Колтону»: «Я не считаю безопасным для Стэнфорда разговаривать с пим о наших делах. Ведь для него ничего не стоит вылезти на трибуну в конгрессе и начать врать о том, что ему наговорил Стэн- форд».
И все-таки позднее, после трагической смерти его единственного сына, Стэнфорд стяжает себе бессмертие основанием Стэнфордского университета в Пало-Альто, - бессмертие, подобное тому, которое взвалит потом па Кол- лиса Хантингтона его племянник Гецри Хантингтон, который»с помощью упаслодоваппых им миллионов откроет Хаптипгтонскую картинную галерою и библиотеку в Сан- Марино
