был весьма обстоятельным подлецом. Его одпонлановый характер был настолько цельным, что все годы, проведенные нм на Дальнем Западе, не смогли изменить, смягчить или как-то по-иному сформировать его. Шарон поклялся, что сделается сенатором Соединенных Штатов. Чтобы обеспечить себе голоса законодателей Невады, он дал им конфиденциальный совет скупать акции шахты «Офир» и держать их до тех пор, пока они• не поднимутся в цепе до трехсот долларов. Большинство законодателей стали вкладывать деньги в акции «Офира», что дало начало спекулятивному буму на бирже Сан-Франциско, который посторонние наблюдатели считали чистым безумием.

Когда курс акций «Офира» поднялся почти до трехсот долларов, иевадские законодатели избрали Уильяма Шарона в сенат Соединенных Штатов. Как только это произошло, Шарон срочно продал через подставных лиц все свои акции «Офира». ?Эта продажа столь крупного пакета акций сразу же низвела акции «Офира» до их истинной стоимости, то есть почти до нуля. Ролстону, чтобы расплатиться за акции, которые он приобретал под долговые обязательства, пришлось распроститься со значительной частью своих личных владений. Манипуляции Шарона обошлись

Ролстону в три миллиона долларов, потому что падение акций «Офира» вызвало па бирже панику и понижение курса акций Комстока в целом на сто миллионов.

Члены законодательного собрания Невады были полностью разорены… впрочем, по словам многих, это было именно то, чего опи заслуживали. Пятьсот тысяч долла- «ов, которые Шароп израсходовал на свое избрание, он верпул, продав акции по искусственно завышенному курсу. Никто не мог тягаться с Уильямом Шароном. Так оно и было до того, как прекрасная Сара Альтеа Хилл, более известпая под прозвищем Роза Шарона, не сделала его посмешищем всей страпы.

Биржевой крах лета 1875 года был самым жестоким из всех, которые знал Сан-Франциско. Деловая жизнь города была парализована, магазины и фабрики закрывались. Тысячи граждан города, игравших на бирже на деньги, полученные от заклада домов, предприятий и драгоценностей, обанкротились.

Мало кто знал, что трагедия эта была подстроена вновь избранным членом сената Соединенных Штатов Уильямом Шароном. Все считали, что Уильям Ролстон, которому опи безгранично верили, довел их до нищеты. Члены шайки приносили к нему акции Банка Калифорнии и требовали, чтобы Ролстон выкупил их. Затравленный Ролстон рвал бумагу, усыпая ею пол своей конторы. Ему пришлось расстаться со всеми своими владениями, кроме Бельмонта и дома па Пайн-стрит.

Оп занялся проведением одной гигантской операции, которой надеялся спасти и себя и банк. Впервые за двадцать лет сделка эта была направлена, пожалуй, против интересов Сан-Франциско, однако теперь, когда он сам находился в отчаянном положении, это обстоятельство уже не смущало его. Водопроводная компания «Спринг-Вэлли» занималась осуществлением инженерпого проекта по обеспечению водой быстро растущего Сан-Франциско. Ролстон под остатки своих владений получил заем в три миллиона долларов и принялся скупать ее акции. Заполучив кон- трольпый пакет акций, он предложил Сан-Франциско купить у пего водопроводную компанию за 14 500 000 долларов.

Столь высокая цена была его первой ошибкой: ведь тот Уильям Ролстон, каким его знали всего год или два назад, закончил бы строительство, а потом величествепным жестом преподнес бы подарок Сан- Франциско. Затем он совершил еще более серьезную ошибку. Зная, что предложение его должно быть одобрено городскими властями, он пошел на подкуп членов городского совета и мэра. Местная пресса ополчилась против своего идола, называя его замаскированным грабителем с большой дороги, злостным мошенником. Один из репортеров Ассошиэйтед Пресс в Сан-Франциско разоблачил в своей статье махинации Рол- стона и разослал статью газетам всей страны. Она была напечатана в нью-йоркском «Коммершиал адвертайзер», и это не только нанесло ущерб репутации Ролстона, но и подорвало его кредит на Востоке да и во всем мире.

В середине августа Серебряная Четверка решила окончательно избавиться от Ролстона. Играя на понижение курса акций Комстока, они полностью обесценили те из них, которые находились под контролем Ролстона.

26 августа 1875 года по Сан-Франциско пронесся слух о том, что Банк Калифорнии находится в затруднительном положении. Почти немедленно полтора миллиона долларов было изъято как крупными, так и мелкими держателями вкладов; все наличные деньги и золотые слитки ушли на оплату этих счетов. К половине третьего дня двери банка уже осаждала разъяренная толпа, обезумевшая от страха за судьбу своих капиталов. Люди толкались, напирали с проклятиями друг на друга, пытаясь прорваться в здание банка. Огромные бронзовые двери, которые символизировали собой солидность и феноменальный рост Сан-Франциско, медленно затворились, подталкиваемые изнутри.

Банк Калифорнии прекратил выдачу вкладов.

На следующее утро с самого рассвета стояла необычайная жара. Ролстон встал очень рано, попытался успокоить жену, а затем отправился в банк, где передал права владения на Бельмонт своему партнеру Уильяму Шарону. Он лишился также дома на Пайн-стрит, скаковых лошадей, своей огромной, хотя и беспорядочно подобранной коллекции картин. Все свое имущество он передал Уильяму Шарону для оплаты счетов кредиторов.

В этот же день после обеда состоялось собрание директоров банка. Уильям Чэпмен Ролстон представил им полный отчет: долги его составляют 9 500 000 долларов. Он утверждал, что если ему дадут возможность, то он сумеет набрать обеспечений на 4 500 000, а если директора будут по-прежнему относиться к нему с довернем и одобрят предложенную им схему реорганизации, он в непродолжительном будущем снова поставит Банк Калифорнии на ноги и оплатит счета всех вкладчиков.

Совет банка, состоявший из людей, которых Ролстон сделал миллионерами, попросил его выйти из комнаты, чтобы они могли свободно обсудить его предложение. Как только дверь за ним затворилась, Уильям Шарон вскочил с места и внес предложение потребовать от Ролстона заявление об отставке.

Д. О. Миллс вошел в кабинет Ролстона и сообщил ему, что от него требуют немедленной отставки. Ролстон подписал документ.

•Измученный жарой и огорчениями, он отправился в залив Нептуна. Здесь он разделся в купальне, нырнул в холодную воду с заброшенного причала и сильными гребками поплыл через волны пролива Голден-Гейт к колесному пароходу, стоящему на рейде в нескольких сотнях ярдов от берега, а потом - мимо него - к острову Алькат- рас, цели его заплывов в прошлые годы.

Часом позже его тело было вынесено волнами на берег залива…

Сан-Франциско погрузился в траур. Умер один из гениев этого города.

Невадский цикл жизни и смерти

1875 год был критическим годом для Вирджиния-Сити. Джон У. Мак-Кей и Джеймс Г. Фейр подняли выплачиваемые «Консолидейтэд Вирджиния» дивиденды с 324 ООО до 1 040 ООО долларов, и ходили слухи,' что дивиденды эти должны еще удвоиться.

Миллионы, выплачиваемые «Консолидейтэд Вирджиния» и «Калифорнией» в качестве дивидендов, привели к тому, что спекулятивная мания вновь охватила Сан-Франциско. Колоссальные состояния сколачивались за несколько дней. Счастливчик Болдуин, отправляясь в отпуск на Гавайские острова, приказал своему маклеру продать акции, однако забыл подписать доверенность, без чего пакет акций не мог быть продан. Вернувшись в Сан-Франциско,