раненого кабилл-ушти, непрерывный грохот копыт, шипение моря… Визг и крик, и надо всем этим — вопли толпы. Этот шум может свести лошадей с ума даже в том случае, если это не удастся ноябрьскому океану.
Кабилл-ушти перед нами разворачивается и боком скачет к воде, а наездник пытается любой ценой не подпустить его к океану. Еще два толкают друг друга и скандалят, замедляя ход достаточно для того, чтобы мы обошли их. Впереди сплошная стена крупов, колен, копыт, залитых кровью шкур, оскаленных зубов… Водяные лошади всячески стараются и нас вовлечь в общую мешанину, но Корр им не позволяет, вставая дрожащей преградой между ними и Дав, а Дав — это стена между ним и морем…
Мы уже прошли больше половины дистанции. Значит, одолели чуть больше мили. Первая часть выпалывает тех, кто не был готов или не был усмирен. Это своего рода ритуал перехода. Я смотрю на Пак, она смотрит на меня, и на ее лице отражается отчаянная решимость.
Песок вздымается под нами, а океан кажется затихшим в сравнении с тем, как шумно наши легкие втягивают воздух. Мы как будто только вдвоем на песке.
Впереди схватываются скакуны Блэкуэлла и Прайвита. Они то пятятся, то бросаются вперед, их оскаленные зубы сверкают, шеи и плечи трутся друг о друга. Сразу за ними Мэтт Малверн безжалостно колотит Скату, пегую кобылу. А Пак продолжает идти сразу за ними, ровно и уверенно. Я заставляю Корра приблизиться к Дав, мы скачем рядом и с каждым шагом выигрываем расстояние.
Корр — сплошная могучая сила. Впереди — ровная тропа; я мог бы легко обойти Блэкуэлла, а потом и Прайвита. Мэтт вообще ничего не значит, потому что он отстал от лидеров гонки, он гораздо ближе к нам. Я мог бы вырваться вперед и выиграть так же легко, как сделал это в прошлом году. И через три минуты Корр мог бы стать моим.
А это все, чего я только могу желать. Крыша над головой, и поводья в руках, и конь подо мной. Корр.
Я ощущаю, как богиня-кобыла дышит мне прямо в лицо.
Я говорил Пак, что буду рядом, пока она не сделает последний ход. Может быть, у нее уже нет скорости, чтобы обойти лидеров. Может быть, я теряю все, продолжая ждать. Я говорю себе, что у меня пока есть еще время. У меня есть время для того, чтобы бросить Корра вперед.
И тут Дав начинает набирать скорость.
А я в то же мгновение осознаю, что Мэтт Малверн намеренно придерживает Скату.
Он и не собирался выигрывать.
Пегая кобыла нападает на меня совершенно неожиданно.
Она встает на дыбы между мной и морем, как будто намеревается ринуться вперед, но вместо этого падает прямо на Дав. Ее зубы щелкают совсем рядом с затылком Дав, прямо за ее ушами.
Дав пошатывается.
Я поворачиваю голову — и утыкаюсь прямо в мерзкую ухмылку Мэтта Малверна.
Я слышу крик Шона, его нервный голос:
— Это только наше с тобой дело, Мэтт!
Пытаясь не потерять стремена, я стремительно наклоняюсь вдоль потной шеи Дав, чтобы схватить пегую за ухо. Шкура у нее скользкая и совсем не похожа на шкуры всех тех лошадей, к которым я прикасалась. Позвоночник Дав вжимается в мой живот, покрытые волдырями ладони жжет, но я ни на что не обращаю внимания и резко выкручиваю ухо пегой кобылы. Она визжит и сваливается с Дав.
Я с трудом понимаю, что кричит мне Шон:
— Уйди с дороги, Пак!
Дав понимает его раньше, чем что-то доходит до меня; когда Корр начинает напирать на нее, она бешеным рывком проскакивает между ним и пегой кобылой. Я едва успеваю снова опуститься в седло, его кожа скользит подо мной — то ли от крови, то ли от воды…
Ската извивается и дергается под Мэттом, но мы уже оторвались от нее. Я оглядываюсь — и успеваю заметить только, что плечо Корра ударяется о плечо пегой кобылы. Взгляд Шона на долю секунду прыгает в мою сторону. Он хочет убедиться, продолжаю ли я двигаться вперед.
Мне хочется подождать его. Я знаю, что он прекрасно выигрывал и без меня, четыре раза подряд, но мне просто не хочется покидать его.
Я слышу крик Шона Кендрика:
— Вперед!
И я подстегиваю Дав.
Нам не вырваться.
Корр легко мог бы обойти Скату, если бы мы продолжали мчаться вперед, но Мэтт Малверн ухватил один из моих поводьев. Он подтягивает голову Корра к себе, чтобы Корр оказался в пределах досягаемости для зубов пегой кобылы. И тянет как раз со стороны того глаза, которым Корр почти не видит. Корр вне себя от страха, так как не знает, что ему противостоит, его глаза выкатываются; нос дергается, снова и снова втягивая воздух. Ската щелкает зубами, задевая его щеку. Я сражаюсь с Мэттом за повод Корра, мое колено колотится о колено Мэтта, я ощущаю жар…
Ската и Корр несутся галопом, плечо к плечу, и каждый шаг уносит их все дальше в волны прибоя. Я чувствую на языке вкус соленой воды; мое седло стало скользким от нее. Каждая мышца тела Корра напряжена, дрожит. Глядя на Мэтта, я вижу, что ему очень трудно удержаться в седле.
А я слишком поздно замечаю его нож.
Я вскидываю руку. Нет, мне не защитить ни себя, ни Корра.
Однако Мэтт опускает нож не на меня. Он скользит его концом вдоль шеи пегой кобылы, оставляя алую линию. Пегая разъяряется от боли. — Попробуй справиться с этим, Кендрик! — кричит Мэтт.
И отпускает поводья.
Ската обрушивается на нас.
Сначала я догоняю Блэкуэлла на Марго. Марго — крупная, подтянутая гнедая кобыла, длинная, как железнодорожный вагон, и она отчаянно сопротивляется Блэкуэллу. Я вижу, что ее рот полуоткрыт, она ухмыляется, как тот черный кабилл-ушти, который нашел нас с Финном в сарае. До этого она неслась с ошеломительной скоростью, но теперь я вижу, что Блэкуэлл изо всех сил удерживает ее. А стоит ему чуть- чуть отпустить поводья, и кобыла тут же бросается к океану.
Но моей Дав абсолютно наплевать на море. Я пригибаюсь к ее гриве — шея у лошадки вспотела, и мои руки тоже, и мне очень трудно удерживать поводья — и прошу мою кобылку поднажать. Она проскальзывает мимо Блэкуэлла.
Теперь впереди нас остался только Прайвит на Пенде. Прайвит держит приличную дистанцию от линии прибоя, так что я легко могу пройти между ними. Но если мне удастся подманить Пенду поближе к ноябрьской воде, то, может быть, я смогла бы и отвлечь ее настолько, чтобы вырваться вперед. Однако это означает, что я должна подобраться очень близко к кабилл-ушти, не имея при этом плана отступления, а Дав уже напугана до последней степени.
Времени остается немного, до конца дистанции недалеко. Может быть, всего три фарлонга. Я не хочу надеяться, но просто ощущаю, как надежда пульсирует во мне.
Вот только… здесь бы следовало быть Корру. Я не должна была оставаться наедине с Пендой.
Когда я оглядываюсь, я не вижу Корра. Но вижу Марго, быстро настигающую нас. И вижу бешено бьющиеся на ветру перья самодельного чепрака Дав.
Я слышу голос Шона, говорящий мне, что это возможно. И голос Пег Грэттон, которая велит мне показать им всем, чего я стою. Я знаю, что в конечном счете дело не в храбрости Дав. Я пригибаюсь к шее лошади — Дав, моей лучшей подруги, — и прошу ее сделать последний рывок.
