Через десять секунд ожидания замок сухо щелкнул, впуская гостей в подъезд. Консьерж, отставной военный, сидевший за письменным столом на площадке первого этажа, поднял голову от газеты, проводил гостей взглядом до самого лифта. Петрович даже не глянул на него.

Лифт плавно вознесся и замер, раздвинув створки двери. На пороге квартиры Кальмара стоял двухметрового роста таджик с неровной кучерявой бородой и спокойно смотрел на прибывших.

– Кальмар меня ждет. Скажи, Петрович приехал.

– Уже сказал.

Гигант отступил в прихожую. Стальная дверь закрылась. В гостиной на подушках прямо на полу восседал Кальмар, чистая хрустальная пепельница стояла у низкой скамеечки для гостей.

– Присаживайся, – предложил старик, – а люди твои и постоять могут.

Петрович с постной миной на лице опустился на деревянную скамейку, ей бы стоять в сельском доме, а не в квартире престижного московского дома. Выдержал паузу, чемоданчик стоял у его ног.

– Где мои люди? – поинтересовался Кальмар.

– Не смогли приехать. Но все прошло отлично. Я плату за товар привез.

Ни один мускул не дрогнул на лице старика, лишь взгляд стал настороженнее и жестче.

– Не думай, что ты сможешь теперь без меня обойтись.

– Я не дурак, – рассмеялся Петрович, откидывая крышку чемоданчика.

Кальмар запустил руку в груду колец, перстней, брошек со сверкающими бриллиантами:

– Потому тебе и напоминаю, был бы дураком, не сидели бы мы вместе. С Качаном ты разобрался. Это ваши дела, я ему тоже говорил, чтобы не встревал. Не послушался. Это Юсуф ему пособил.

– Качан посчитал себя слишком удачливым, – улыбнулся Петрович.

Охраны таджика видно не было, но присутствие ее в доме ощущалось. Если нет никого, то зачем дверь в соседнюю комнату приоткрыта? Кальмар запахнул белые одежды, которым Петрович не мог придумать названия. Так, по его мнению, одевались сказочные дервиши. Взгляд чекиста был наметанный, он заметил, что под складками прячется пистолет.

– И все же, где мои люди?

– Это у них спросить надо. Объявятся. Я быстрее езжу.

Кальмар улыбнулся приторной восточной улыбкой. Пальцы его разжались, и ювелирные украшения со звоном посыпались в чемоданчик. Петрович напрягся, он напоминал пружину, готовую в любой момент распрямиться.

– Не получается у них спросить, – улыбка не сходила с губ старика, – одного не могу понять – зачем ты мне камни привез?

Петрович пожал плечами:

– Так договаривались. Мне чужого не надо. Я человек консервативный, если старая схема работает, то менять ее смысла нет, можно только совершенствовать. Теперь по воздуху больше дури доставить можно. Не надо на курьеров тратиться. А в остальном все пусть остается как прежде.

– Золотые слова.

Не нравилась Петровичу улыбка Кальмара. Перед ним сидел странный и непонятный старик. Богатый до умопомрачения, властный, но не использующий и сотой доли того, что имел. А где непонятно, там и страшно.

«Лучше иметь дело с предсказуемым дураком, чем со своенравным умником», – так считал Петрович, и по-своему был прав.

– Мне шепнули, что ты с Юсуфом встречи искал? Встретился? – улыбка исчезла, лишь только Кальмар произнес имя своего партнера в Таджикистане. Именно Юсуф переправлял дурь у афганской границы.

Рука старика лежала в складках одежды. То, что пистолет уже снят с предохранителя, для Петровича тайной не являлось.

– Не понимаю…

– С Юсуфом встретился?

На этот раз старик произнес фразу громко, громче, чем следовало, и тут же из соседней комнаты в зал вошли трое таджиков, вооруженных короткими десантными автоматами. Стволы пока еще смотрели в пол, а не на Петровича.

– Юсуф сам захотел встретиться. Я не мог ему отказать, – Петрович скосил глаза на дверь.

– А мне он другое сказал. Кому мне верить? Сам рассуди. Я Юсуфа не спрашивал, он сам решил со мной посоветоваться, а ты молчишь, даже когда тебе вопрос задаешь. Я крови не хочу. Звони своему хозяину. Как он решит, так с тобой и будет.

Петрович криво улыбнулся, двумя пальцами отвел полу пиджака, демонстрируя пистолет в застегнутой кобуре, а затем медленно опустил ладонь во внутренний карман. Два автомата смотрели ему в лицо, третий прикрывал выход из комнаты. Можно было, конечно, крикнуть, призвать на помощь своих людей, но с пистолетами против автоматов долго не повоюешь.

– Дурак ты, – незлобно произнес Кальмар, – всех денег в мире все равно не срубишь. Больше, чем съешь, в глотку не затолкнешь.

Петрович вынул руку из кармана, в пальцах он сжимал гранату с загодя отогнутыми усиками. Большой палец мгновенно выдернул чеку. Колечко с проволочными усиками упало к ногам Кальмара.

– Осторожно, – предупредил Петрович, вставая, – если я разожму пальцы – всем конец.

Старик поднял руку, показывая своим людям, что стрелять не стоит. Эфэсбист медленно пятился к двери.

– Я только хочу уйти, – он держал руки поднятыми.

На лицах таджиков были «каменные маски». Петрович бросил короткий взгляд через плечо. Один из его людей держал гиганта-охранника на прицеле пистолета.

– Все хорошо, Кальмар, все просто отлично. Миир нас рассудит, но в другом месте, не у тебя. Я не привык разговаривать, находясь под прицелом.

Оказавшись в прихожей, Петрович осторожно, не сводя глаз с автоматчиков, стал прикрывать дверь ногой.

– Далеко не уйдешь, – предупредил Кальмар.

И в этот момент Петрович метнул гранату. Рычаг запала, отброшенный пружиной, взлетел к высокому потолку. Эфэсбист, уже находясь в падении, захлопнул дверь. Три автоматные очереди вспороли толстое, сработанное из орехового массива дверное полотно. Идеально отшлифованные филенки ощерились острыми щепками. Петрович мгновенно откатился в простенок и замер, прикрыв голову руками. Громыхнул взрыв. С потолка сорвалось несколько плит звукопоглощающей обшивки. Расколотая пополам дверь рухнула в коридор. Из комнаты валил смешанный с пылью удушливый дым. И только потом послышался далекий звон упавшего на асфальт стекла.

– Чего пялишься? – крикнул Петрович своему охраннику. – Пристрели его!

Повторять не пришлось. Гигант упал на пол с аккуратной дыркой во лбу. Прикрыв рот носовым платком, Петрович шагнул в зал. Сквозь густую пелену гари было трудно разобраться, где и кто оказался после взрыва. Споткнувшись о труп, Петрович нагнулся.

«Нет, это охранник. Черт!»

– Входную дверь откройте!

Туман рассеивался, пыль вытягивало в окно. Кальмар с залитым кровью лицом лежал на иссеченных осколками подушках. Раскрытый чемоданчик с драгоценностями стоял перед ним, в крышке зияло несколько отверстий.

Петрович торопливо наклонился. И тут Кальмар тяжело приподнял веки. Старик выстрелил, но прицелиться ему помешала кровавая пелена, застилавшая глаза, пуля лишь вспорола набивное плечо пиджака. Петрович ударом ноги выбил из руки Кальмара оружие.

– Падла, – внятно произнес старик, пытаясь приподняться на локте, он не прикрывался – пристально смотрел Петровичу в глаза.

Тот, уже не торопясь, вытащил пистолет и выстрелил Кальмару в голову. Мертвый старик рухнул в подушки, подняв фонтан из перьев.

– Уходим, – подхватывая чемоданчик, распорядился Петрович и на всякий случай выпустил по пуле в каждого мертвого охранника-таджика.