казалось, насквозь пропитал его стены.

– Не хотел я тебя беспокоить раньше времени, – сказал Панфилов. – Но обстоятельства вынуждают.

– Я так и понял по твоему телефонному звонку. Есть проблемы?

– Когда сможешь вернуть кредит?

Селиванов удивленно захлопал глазами.

– Какой кредит?

– Ты что, забыл? – теперь пришел черед Панфилову удивляться. – Ты же брал под закупку оборудования для мясного цеха и холодильников для торговых точек.

– Разве можно такое забыть? – криво улыбнулся Селиванов, еще выше подняв голову и запустив палец под пластиковый фиксатор. – Черт, неудобная штука, шею почесать невозможно.

– Ну, так как насчет денег?

Нахмурившись, Панфилов достал из кармана записную книжку, полистал ее и, найдя нужную страницу, ткнул в нее пальцем.

– Там было сто штук. А с процентами получается...

– Да я прекрасно знаю, сколько я брал и сколько там получилось с процентами. Но я же все отдал.

– Как это отдал?

– Очень просто. Выписался из больницы, за пару дней все собрал и отдал.

– Кому?

– Как кому? Ну этому, казначею твоему молодому. Карнаухову.

Панфилов не поверил услышанному.

– Карнаухову? – переспросил он.

– Ну да. Он еще пару недель назад в больницу ко мне приезжал. Спрашивал про здоровье, то, се... Привет от тебя передавал. Сначала намеками какими-то говорил, потом – открытым текстом, что вот, мол, деньги нужны... Почему, ты думаешь, я так рано из больницы убежал? Вполне мог бы еще поваляться, подлечиться.

– И ты отдал ему деньги? – Да, все до последнего цента, – развел руками Селиванов. – Ну, это я, конечно, фигурально выражаюсь, но теперь за мной никаких долгов нет. Остался почти без оборотных средств, приходится изгаляться. Но куда денешься? Долг есть долг, надо отдавать, если требуют.

– Лично Карнаухову отдал?

– В собственные руки. Он в этом кабинете сидел, на этом самом месте, где ты сейчас. Все аккуратно в чемоданчик уложил, руку мне пожал и уехал.

– Какой чемоданчик?

– Обыкновенный. Кожаный «дипломат».

– Не может быть!.. – вырвалось у Панфилова.

– Почему не может быть? Очень даже может быть. Вот, смотри.

Селиванов открыл ящик стола, порылся в нем, достал бумагу, протянул Панфилову.

– Вот расписка, все чин по чину...

Панфилов, буквально не веря своим глазам, вчитывался в строки документа.

– Да, все верно. Фамилия, дата, подпись...

– Я даже позвонил тебе на мобильный, – продолжил Селиванов, – но у тебя телефон не отвечал, а в офисе сказали, что ты за какими-то лошадьми поехал.

– Было такое дело... перед открытием казино.

– Карнаухов сказал, что сам тебе все передаст. А что, не передал?

– Даже словом не обмолвился.

– И ты его не видел с тех пор?

– Он где-то в Москве пропадал.

– Ну, не знаю... Наверное, возможности не нашел.

– Может, и не нашел, – медленно проговорил Панфилов, возвращая Селиванову бумагу. – Расписку сожги...

– А вдруг еще кто-нибудь придет? – засомневался Селиванов.

– Больше некому. Об этих деньгах знали только я и Карнаухов.

– Лучше я, с твоего позволения, этот документик спрячу в надежное место. Знаешь, как говорил один мой знакомый – чем больше бумаги, тем чище жопа.

– Как знаешь...

Заметив помрачневшее лицо собеседника, Селиванов спросил:

– Думаешь, Карнаухов мог кидануть тебя? Нет, это же ерунда! Чистейшая ерунда... Я же на месте. И расписка на месте. Все легко проверяется.

– Чужая душа – потемки.

– Надеюсь, все образуется. Карнаухов тут намекал, что его вроде как милиция пасет. Да ты ему позвони.

– Я звонил, мобильный не отвечает, а в банке его нет.

– И где он, там тоже не знают?

– Вроде бы должен был появиться, но...

– Не мог же человек бесследно исчезнуть? Да еще с такими деньгами... Думаю, что найдется...

Обгоревший труп Карнаухова нашелся в морге городской больницы к вечеру, но перед этим Панфилов успел побывать на даче председателя правления «Экстрабанка». От нее остался только закопченный каменный остов, взиравший на окрестности пустыми глазницами окон.

От полыхавшего здесь пожара снег растаял на несколько десятков метров вокруг.

К тому времени, когда из Запрудного приехала пожарная бригада, вызванная одним из жителей ближнего поселка, все было кончено. Среди дымящихся головешек нашли только обуглившиеся человеческие останки. О том, что они принадлежали хозяину дачи, догадались по обнаруженной рядом с ним связке ключей.

Как и почему возник пожар на даче Валерия Карнаухова, что случилось с хозяином – обо всем этом Панфилову оставалось только догадываться. Лишь одно было непреложным фактом – пропала большая сумма денег.

Как оказалось, Валерий Карнаухов за последнюю неделю лично навестил еще нескольких должников- бизнесменов, подобных Селиванову, и забрал у них деньги, оставив взамен расписки. Почему он это делал? Как собирался использовать собранную наличность?

Ответы на эти вопросы оказались похороненными под дымящимися головешками карнауховской дачи.

Двухэтажный коттедж на окраине города Пушкина почти ничем не отличался от множества своих собратьев, появившихся в последнее время на окраинах больших и малых городов России. Стены из красного кирпича, черепичная крыша, стеклопакеты на окнах, водостоки из сверкающей на солнце жести, тарелка спутниковой антенны.

Участок, на котором располагался коттедж, был окружен двухметровым кирпичным забором, утыканным сверху остро заточенными штырями. По вечерам из-за внушительной ограды доносился собачий лай – огромные черные доберманы стерегли покой обитателей здания.

На участке, рядом с двухэтажной громадиной, размещалась кирпичная хозяйственная постройка без окон, с единственной металлической дверью, а также небольшая деревянная будка возле железных ворот.

Весь подвал был превращен в огромный подземный гараж, где одновременно могли размещаться пять-шесть автомобилей.

Обычно гараж был заполнен лишь наполовину, и самое почетное место по праву принадлежало черному лакированному «Мерседесу-600». Пару раз в неделю этот автомобиль с тонированными стеклами выезжал через железные ворота в сопровождении двух-трех легковушек и джипов.