национальный парк «Южный Саутерн». Охота в нем категорически запрещена. Я подозреваю, что не ошибся, когда принял вас за браконьеров или наркоторговцев.

– Хотите, дам совет, мистер Браун? – вмешался в разговор Ефимов. – Поменьше думайте. Это способствует улучшению настроения и вообще стабилизирует общее состояние организма. Неужели вы наивно думаете, что, узнав, кто мы такие, вам станет спокойней? Просто покажите место, где вы видели самолет...

– Я не видел, а только слышал звук, – резко перебил его Браун, – а это, знаете ли, разные вещи. И вообще, почему вас это так интересует?

– Англичане в таких случаях говорят, что любопытство сгубило кошку, – уклонился от ответа радист.

Браун тяжело вздохнул. За неполные двое суток его два раза били, и столько же раз ему пришлось стать свидетелем убийств. Для привыкшего к размеренной и спокойной жизни фотографа впечатлений было слишком много. Он изо всех сил пытался понять, как такое могло с ним произойти. Но чем дольше думал об этом, тем больше запутывался. В конечном итоге, решив, что, наверное, этот странный человек прав и ему следует задавать поменьше вопросов, Стив немного успокоился и, оглядевшись по сторонам, тронул за плечо Ефимова:

– Сэр, мы, кажется, сбились с пути. Во всяком случае, эта местность мне не знакома...

Радист тут же открыл свой ноутбук, лежавший у него на коленях. Быстро сверившись с показаниями спутника, он тоже обеспокоенно заерзал на сиденье.

– В чем дело, Шико? – спросил Демидов, снижая скорость.

– Похоже, у нас проблемы, командир, – ответил Ефимов, – мы сбились с дороги. Надо уточнить направление.

«Виллис» резко остановился, и десантники выбрались из него, разминая затекшие ноги.

– Не шути так, Саня, – предупредил Демидов. – Сейчас не время для подобных шуток.

Радист ничего не ответил, продолжая щелкать клавиатурой. Стремительно сгущающиеся сумерки не сулили разведчикам ничего хорошего.

– Так, мне все понятно, – через некоторое время проговорил Ефимов. – Я дал зевка, и вместо того чтобы ехать на запад, мы тащимся строго на север. – Он виновато оглядел своих товарищей, но те молчали, не выказывая никаких эмоций.

– И что теперь делать? – первым нарушил затянувшееся тягостное молчание Демидов. – Назад, что ли, возвращаться?

– Почти, – ответил Ефимов. – Мы проскочили поворот. – Он вдруг замолчал и уставился на монитор. На экране явственно обозначилось красное пятно, двигавшееся на некотором удалении к юго-западу от того места, где стоял их «Виллис». – Черт, – выдохнул Саня, – самолет опять заработал.

– Где?! – Разведчики сгрудились возле ноутбука.

– Фиксируй схему, – потребовал Локис, – может, удастся по ней выйти к этому месту.

– Конечно, удастся, – не стал спорить Саня и обратился к Брауну, который тоже внимательно следил за изменениями на мониторе: – Стив, это то самое место?

– Кажется, я понял, где это... – кивнув головой, проговорил фотограф. – И понял, где мы сейчас находимся. Где-то неподалеку должно быть русло Эль-Араб, вдоль него мы выйдем к деревне скотоводов- нубийцев. Там можно переночевать, а утром, пока не начнется жара, доберемся до следующей деревни, где живет мой хороший знакомый, смотритель парка «Саутерн». Он поможет вам найти аэродром, вы ведь его ищете?

Ефимов и Локис одновременно посмотрели на Брауна, и им показалось в полумраке, что фотограф хитро улыбнулся.

– С чего вы это взяли? – сказал Локис. – Мы ни про какой аэродром ничего не говорили.

– Мне показалось, – нарочито равнодушным тоном произнес Стив, – что вас не столько интересует сафари, сколько военные самолеты.

– Вы ошиблись, мистер Браун, – сухо оборвал фотографа Локис. – Нас интересует только сафари, и ничего больше.

– Значит, мне и в самом деле показалось, – повторил фотограф, забираясь в машину.

– Чего это он? – настороженно спросил Демидов, переводя взволнованный взгляд с Локиса на Стива. Он ни слова не понял из разговора, но по интонациям догадался, что что-то случилось.

– Похоже, – озабоченно ответил Володя, тоже садясь в «Виллис», – что этот толстяк не так прост, как кажется. По-моему, он догадался, зачем мы здесь.

Демидов крякнул и уселся за руль. Остальные разведчики тоже заняли свои места, но перегретый двигатель никак не хотел заводиться.

– Кажись, приехали, – заявил Купец после многократных безуспешных попыток. – Теперь, пока не остынет, хрен заведется. Так что придется здесь ночевать, доставайте брезент.

Темнота быстро сгущалась, а разведчикам предстояло еще набрать дров и натянуть брезент. Все это они делали молча, торопливо, но слаженно. Перспектива лазать по кустам в темноте с риском нарваться на притаившегося в них хищника не устраивала никого.

Касым нервничал и даже не пытался этого скрывать. Пошли вторые сутки с того момента, как он отправил Касыда и его людей в Баро, чтобы они дождались там русских и попытались их «прощупать». Тайком от Николсона Касым распорядился в случае необходимости уничтожить русских, но только в крайнем случае.

В том, что его приказание будет исполнено, он нисколько не сомневался, поскольку Касыд был его лучшим помощником. И вот он пропал – вместе со своими людьми, машиной и радиостанцией. Касым несколько раз пытался связаться с ним, но все его вызовы исчезали в дебрях эфира. Не отвечал, к удивлению Касыма, и его верный шпион Харат. Это обстоятельство еще больше раздражало бандита.

«Куда делся этот осел? – неприязненно думал он, наблюдая через окно за охранниками. – Он всегда был доступен – и вдруг исчез. Что вообще происходит в этом чертовом Баро?»

Николсону Касым ничего не докладывал. И не потому, что боялся его гнева, а потому, что не считал это нужным, хотя тот несколько раз напоминал ему о своем распоряжении наблюдать за русскими и не упускать их из виду. Касым неохотно отвечал, что русские охотятся и пьют водку, а Николсон только удовлетворенно кивал головой. В его представлении именно так и должны были вести себя русские туристы.

К летчикам он, после того как те попытались вывести самолет со стоянки на взлетную полосу, не наведывался.

Вообще, вся эта история была ему неприятна. Он не сомневался, что они пытались сбежать, хотя сами летчики утверждали, что просто обкатывали самолет, чтобы он не ржавел. Касым сделал вид, что поверил объяснениям, но охрану возле «Ан» все же усилил, заодно приставил дополнительных конвоиров и к самим летчикам. Николсон вроде бы одобрил это решение, но вид у него при этом был кислый.

– Алихамат, – позвал он, – войди сюда.

На пороге мгновенно появился щуплый мужчина, с коричневым, сморщенным, как печеное яблоко, лицом. Он выполнял при Касыме роль то ли ординарца, то ли денщика, то ли слуги. Почтительно согнувшись в поклоне, мужчина выжидательно застыл.

– От Касыда были известия? – отрывисто спросил Касым.

– Нет, господин... Но есть известия из Вау... – торопливо добавил Алихамат.

– Что там? – без особого интереса спросил Касым.

– Какие-то белые затеяли погоню и перестрелку с полицией, много убитых, есть раненые.

Касым насторожился. Его спина судорожно вздрогнула, ладони мгновенно вспотели от волнения. Медленно повернувшись к слуге лицом, он процедил:

– Когда это было?

– Вчера утром, господин.

– А почему ты мне говоришь об этом только сейчас, собака?

– Вы были заняты, господин, и я не хотел вас беспокоить. – Алихамат еще больше согнулся под тяжелым немигающим взглядом Касыма.

– А ты забыл, что я приказал докладывать обо всех белых, которые крутятся неподалеку от нашей