полагалось. Особенно скрытое. Чтобы не дать противной стороне повода для подозрений. Проще говоря, его можно не бояться. Шаман, продолжая приближаться и размахивая перед собой флагом, громко закричал по-английски с сильным акцентом:

– Я пришел говорить с вашим главным. У меня к нему есть дело. Я буду говорить только с ним. У меня нет оружия. Я пришел говорить.

Рейвен жестом успокоил сержанта, расслабься, мол, я же сказал, это не нападение. Тот кивнул и негромко скомандовал солдатам отступить к машинам. Однако оружие солдаты не убрали, продолжая держать незваных гостей на прицеле. Рейвен и шаман остались в центре поляны одни. Джозеф выдержал паузу и сказал:

– Я здесь главный. Какое у тебя ко мне дело? Говори.

Человек из джунглей как-то странно улыбнулся:

– Да, ты главный. Ты не врешь. Я видел тебя, когда вы напали на сумасшедших белых, которые ловили пчел. – Заметив, что Рейвен нахмурился, шаман улыбнулся снова: – Не волнуйся, большой черный американец, мбунде нет дела до того, как одни чужие убивают других чужих.

– Чего же вы хотите? – все еще не понимая, что нужно гостю, спросил Рейвен.

– Мои люди нашли в джунглях твоего человека, – ответил шаман, – он нам не нужен, и мы не хотим его убивать. Мы хотим его вернуть.

– Немного старше меня и одет так же, как я, только белый? – быстро переспросил Рейвен, с трудом веря в неожиданную удачу. Неужели Карвер таки попался?

– Да, именно так, – подтвердил человек из леса.

– Что вы за него хотите? – спросил Рейвен. Он был уверен, что мбунде что-нибудь попросят. Если бы они собирались просто отпустить Карвера, они бы привели его с собой. Шаман начал издалека:

– Мбунде не убийцы. Но нам не нравилось, что эти сумасшедшие белые охотники за пчелами пришли на нашу землю и поселились здесь без нашего согласия. Мы не собирались их убивать. Мы хотели, чтобы они заплатили за то, что здесь живут.

– Это понятно, – осторожно согласился Рейвен, – и, по-моему, правильно. А что вы хотите от меня?

Шаман перестал улыбаться:

– Твои люди убили этих сумасшедших белых прежде, чем они нам заплатили. И мы не получили эти деньги. И мне не нравится, что твои люди, убивая этих белых, выглядели как мбунде. Это так, я сам там был и все видел, – остановил он Рейвена, который собирался возразить. – Поэтому вы заплатите нам то, что нам должны были те белые, которых вы убили, а мы отдадим вам вашего человека. И каждый пойдет своей дорогой. И забудет о том, что было.

Рейвен посмотрел на шамана с невольным уважением: надо же, какие таланты здесь пропадают. Как бы этот парень развернулся в цивилизованных краях… Он задумался: что же все-таки делать с майором Карвером? Денег на него жалко, по правде сказать, но живой и на свободе он тоже не нужен, Сэм слишком много знает. Вполне может захотеть стать героем перед пенсией. А эти мбунде с их кодексом чести запросто могут его отпустить, если им сейчас отказать. Чего доброго, еще и на дорогу старину Сэма выведут, и направление нужное подскажут. Год выдался не слишком урожайный, зачем племени лишний рот. Впрочем, есть один интересный вариант… Рейвен вдруг улыбнулся:

– Хорошо. Я согласен. Мы заплатим за нашего человека, сколько вы хотите.

Шаман с важным видом назвал сумму и добавил, что примет только наличные. Рейвен согласился – правильный подход, в джунглях нет банковских офисов – и еще раз восхитился расчетливости дикаря: сумма была довольно большой, но все же не настолько большой, чтобы ее отказались заплатить не раздумывая. Те, для кого жизнь Сэма Карвера стоит этих денег, заплатить согласятся.

– Как произведем обмен? – поинтересовался Рейвен и попытался перехватить инициативу в свои руки: – Я не хочу ждать здесь. Моим людям оставаться здесь опасно. Здесь может появиться вертолет… большая железная стрекоза. Надо уходить. Вверх по реке есть похожая поляна, только поменьше, тоже выходит к берегу. Возле нее река делает резкий поворот в сторону захода солнца… – он жестами показал направление.

– Я знаю это место, – кивнул шаман, – это далеко отсюда, но я согласен. Когда?

– Сегодня ночью.

– Ночью? – переспросил шаман.

Рейвен пожал плечами:

– Ты должен понимать. Я воин, а не торговец. Деньги у меня есть, но я не вожу с собой столько наличных. Наличные придется привезти из города. На это нужно время. Много времени. Даже на машине. Город ведь далеко. – Он помолчал и добавил: – Раз мой человек у тебя, а он – не простой воин, ты оставишь двух ваших воинов для надежности – пока не произведем обмен.

– Хорошо. Да будет так, – поразмыслив, согласился шаман, резко повернулся и двинулся к своим людям. Вскоре все мбунде бесшумно растворились в зарослях, кроме тех двоих, кому шаман приказал остаться в заложниках. Эти воины, отдавшие соплеменникам свое оружие, стояли как истуканы, равнодушно глядя на Рейвена. Но в глубине их глаз наверняка прятался страх пополам с ненавистью. Ладно, все это скоро кончится.

– Да будет так, – с преувеличенно серьезным видом повторил Рейвен, копируя интонации шамана, и расхохотался. – Ладно, девочки, пошли, – он махнул рукой в сторону спрятанных под деревьями машин, приглашая дикарей за собой, – пошли-пошли, не будете же вы здесь торчать. Лучше я вас на машине покатаю.

Мбунде, ни слова не понимавшие по-английски, с каменными лицами двинулись за ним.

Спецназовцы с интересом наблюдали за действием, которое развернулось на поляне. Жаль, конечно, что на таком расстоянии сквозь шум реки и деревьев до них долетали лишь обрывки фраз. Приходилось только догадываться, о чем велся разговор между военными и лесными жителями. Связист, не отягощавший себя излишними умственными усилиями, первым высказал свое мнение:

– Да чего тут гадать? Наверняка солдатики оружие дикарям толкают. Или патроны. Или консервы. Или еще что.

– Нет, – мотнул головой Локис, – скорее об обмене заложниками договариваются.

– Верно, – согласился c ним Махов, – мы же видели этих дикарей на той поляне. Я так думаю, они напали на лабораторию, перебили всех, точнее, почти всех – нескольких военных взяли в плен. А теперь хотят получить за них выкуп – деньгами или оружием.

Локис засомневался:

– Товарищ старший лейтенант, а вы хорошо разглядели тех негров, которые нас у вертолета чуть не перестреляли?

– Что-то я не пойму, куда ты клонишь? – озадаченно уставился на него командир.

– Клоню я к тому, что они и правда разукрашены были как те, что сейчас из леса приходили. Вот только они более рослые были, и генотип другой. Ну, к примеру, китайцы с таджиками тоже похожи – пока рядом их не поставишь, разницы не заметишь. Я вот на этих солдат смотрел, понять не мог – что не так. Пока эти гости из леса не заявились. А когда увидел и тех, и других – сообразил, в чем дело.

– Ну и в чем? – все еще не мог понять Махов.

– Да в том, товарищ старший лейтенант, что те, кто в нас стрелял, куда больше на этих солдат похожи, чем на ребят из леса, которых мы с вами только что видели. А форму снять да узоры на голых животах нарисовать – дело минутное, если умеешь. Может, как раз эти солдаты, или кто они там, и базу научную сожгли, и людей поубивали, и в нас стреляли.

Переварив услышанное, Махов только покачал головой:

– Чудеса, да и только… Знаешь, Локис, а ведь ты, может быть, и прав. Я вот и сам думал, а почему это мы так легко от них ушли, ведь их больше было, да и вертолету они позволили улететь – ведь как пить дать, сбить могли. Судя по тому, что они с бэтээром сделали, у них базука была. Или даже гранатомет, хотя бы типа нашего «РПГ-7». Выходит…

– Выходит, что они специально нас отпустили, – продолжил мысль командира Владимир, – и дикарями прикинулись, чтобы стрелки на лесные племена перевести. Ну, типа «даже русские видели, что это сделали дикари, русским какой интерес врать». Или что-нибудь вроде этого.