воздушного наблюдения высокими развесистыми деревьями. На дальней от них стороне поляны под умело натянутой маскировочной сеткой стояло несколько автомобилей, среди которых выделялся большой армейский грузовик с кузовом-кунгом. Рядом с ним пристроился жилой трейлер, выкрашенный в неприметный темно-серый цвет, но все равно несколько странно смотревшийся на фоне остальных машин. Картину дополняли приземистый камуфлированный «Хаммер» с пулеметом на верхней стойке, открытый «Лендровер» и вполне гражданского вида бортовой грузовик с тентом, по всей видимости, приспособленный для перевозки солдат. Возле трейлера и кунга стояла дополнительная охрана, помимо тех часовых, что контролировали поляну и подходы к ней. Все без исключения люди на поляне были одеты в камуфляж, в котором Локис и Махов с удивлением распознали униформу Национальной гвардии Либерии. Все солдаты были темнокожими. Это как раз не удивляло – кто же должен служить в армии африканского государства, если не африканцы. При этом часовые вполне профессионально выполняли свои обязанности, чувствовалась хорошая выучка – если бы десантники не ожидали, что интересующее их место будет хорошо охраняться, то могли бы напороться на реальные неприятности. Присмотревшись к машинам, Локис подвинулся к лежащему рядом Махову и тихо сказал:

– Товарищ старший лейтенант… По-моему, если ульи здесь, то они в кунге. Что будем делать? Народу у них тут много, даже на виду не меньше двух десятков бойцов. И это не какие-нибудь переодетые партизаны, судя по тому, как толково у них организована охрана. Это именно солдаты. В лоб не прорвемся – для этого у нас патронов мало. Да и нас самих не много. К тому же если это действительно армейское подразделение… – он не договорил. Всем и так было ясно, каким международным скандалом может закончиться подобная перестрелка, если об этом станет известно.

Старший лейтенант подумал и озвучил свое решение:

– Надо подобраться поближе и разведать получше. Еще рано делать выводы.

Они нырнули в заросли и поползли, скрываясь в высокой траве. Шум реки тоже помогал, заглушая их движение. В принципе, прикидывал Локис, в таких условиях даже днем снять часового – не проблема. Проблема в том, что часовой не один, часовых много. Слишком много.

Уползли они на этот раз недалеко. Когда до передовой линии охранения осталось всего ничего, стало ясно, что незаметно преодолеть ее не удастся, пока не стемнеет. Чья-то толковая рука, компенсируя отсутствие радиосвязи, расставила часовых так, чтобы те могли видеть друг друга и в случае чего поднять тревогу. Итоги наблюдений и размышлений подвел Махов:

– Будем ждать наступления темноты. Все равно до утра за нами, скорее всего, никто не прилетит. Кроме того, может быть, увидим что-нибудь интересное.

Но за последующие полтора часа ничего особенного не произошло. Только камуфляж на Локисе окончательно промок от лежания в так и не высохшей после утреннего дождя траве. Такая лежка в родных широтах наверняка бы закончилась воспалением легких даже летом. А здесь – ничего, словно в теплую ванну в одежде залез. Даже в какой-то мере приятно – пока не пошевелишься. И снайпер не шевелился. Вокруг тоже ничего не менялось. Разве что на видимых точках оцепления сменились караульные да чернокожий гигант в камуфляже пару раз вылез из трейлера, чтобы отдать какие-то распоряжения. Похоже, он был здесь главным. Когда уже и Локис начал подумывать, что до ночи ничего не случится, до его слуха донеслось знакомое характерное стрекотание. Вертолет. И верно, через минуту над поляной возник «Ирокез» с опознавательными знаками ВВС Либерии. Он прошел параллельно реке и скрылся в восточном направлении. Но звук его двигателя не исчез окончательно, через какое-то время он начал нарастать, и вертолет снова появился с запада – оттуда, где находилась разгромленная исследовательская база, – и опять ушел на восток. Как видно, пилот летал кругами, разглядывая окрестности уничтоженных объектов.

Похоже, экипаж «Ирокеза» ничего не заметил. По крайней мере, здесь – сделав еще пару кругов, вертолет улетел. Решето заскулил:

– Товарищ старший лейтенант, чего мы тут сидим? Приключений себе на задницу ищем, да? Надо выбираться отсюда, пока не поздно. Вы же сами видите – нас только трое, к тому же я раненый, патронов у нас мало, жратвы и вовсе нет. И воды нет. Сдохнем ведь ни за что. Надо было этой «вертушке» сигналить. Пусть они нас забрали бы. И вообще, чего мы от этих обезьян прячемся – это же либерийская армия, правительственные войска, мы ведь с ними не воюем, мы же типа миротворцы и их союзники…

– Заткнись, Решетилов, – устало бросил старлей, – не надо меня убеждать, что ты придурок, я уже понял и поверил, можно не повторять. Поэтому заткнись. Заткнулся? Хорошо. Теперь лежи тихо, пока не позову.

Связист с обиженным видом отполз чуть в сторону. Локис бросил в его сторону презрительный взгляд и осуждающе покачал головой. Вот же черт послал напарника. Свинья неблагодарная – сколько его на себе тащили, хоть бы спасибо сказал. Или хоть бы помолчал. Честное слово, в одиночку легче было бы задание выполнять, чем с таким вот… соратничком.

Кто знает, что еще он мысленно высказал бы связисту, но тут его отвлекло какое-то жужжание. Локис повернул голову на шум и прямо перед собой увидел пчелу, которая опускается на цветок. Пчела села, сложила крылья и принялась деловито ползать по цветку, собирая нектар. Стоп! Владимир присмотрелся – нет, не показалось. Точно такая, как они с Максимкой ловили возле аэропорта в Монровии. Все отличительные признаки пчелы-убийцы, которые ему показывала Барышня, были налицо. Характерное брюшко, темные крылья… Локис осторожно отполз, повернулся к командиру и, показывая на цветок, зашептал:

– Товарищ старший лейтенант, смотрите – вот же она, пчела-убийца. Значит, мы не ошиблись, мы в нужном месте.

Махов молча улыбнулся, похлопал его по плечу. Выполнение задания снова обретало для него смысл. Это хорошо. Владимир, наоборот, нахмурился, терпеливо снова и снова разглядывая чужой лагерь. Ему все больше казалось, что он что-то упустил. На что-то из увиденного ранее не обратил внимания. И он мучительно пытался понять, что именно.

Прошел еще час. В лагере под деревьями вдруг началось какое-то движение. Махов поднес бинокль к глазам и увидел, как из джунглей у берега реки появилось около десятка полуголых африканцев во главе с весьма колоритным товарищем – судя по пестроте одежд, это был или вождь, или шаман, или просто не последний человек в племени. Очень уж его одежда выделялась на общем фоне. Один из его спутников нес подобие белого флага. Видимо, это означало мирные намерения неожиданных гостей. Хотя все, кроме шамана, были вооружены. Старлей разглядел за спинами африканцев винтовки FAL. А также странно знакомые узоры, украшавшие тела аборигенов. Он протянул бинокль Локису и пробормотал:

– Как думаешь, Медведь, что бы все это значило?

Проведав профессора, Рейвен зевнул, потянулся и двинулся к выходу, но тут в дверь трейлера постучали. Так обычно стучался сержант. «Интересно, что там у Таннера стряслось?» – подумал капитан и открыл дверь.

– Что случилось, сержант?

– У нас гости, сэр. Это мбунде, судя по всему. Человек десять, с ними какой-то их начальник, вождь или колдун, я в этом не разбираюсь. – Таннер явно запыхался, спеша доложить.

– Что им нужно? – спокойно поинтересовался американец, дав сержанту отдышаться.

– Не знаю, сэр, – пожал плечами сержант, – они еще далеко, идут по берегу.

– Собери людей, будьте наготове.

Пока сержант отдавал солдатам распоряжения, Джозеф Рейвен с интересом разглядывал в бинокль приближающихся воинов мбунде. У большинства за спинами колыхались стволы автоматических винтовок. Ничего себе… «Интересно, как к ним попало это оружие, явно ведь не в кустах нашли», – подумал Рейвен. Хорошие стволы, кстати говоря, по всему миру можно встретить. Значит, мысленно усмехнулся капитан, цивилизация добралась и до этих мест. Вслух же он сказал, глядя на белый флаг и на то, что никто из мбунде не снял винтовку с плеча:

– Вроде нападать не собираются… Не стрелять, но быть наготове. Пусть подойдут поближе.

Но мбунде остановились сами. Высокий мускулистый африканец, судя по одеянию, шаман, взял у помощника белый флаг и вышел вперед. Рейвен видел, что у него нет оружия. Насколько он, американец, разбирался в местных реалиях – а разбирался он хорошо, – оружие переговорщику в этой ситуации и не