Это надо быть такой идиоткой! Но больше — ни-ни. Отныне она будет держать его на расстоянии вытянутой руки, а ее сочувствие и симпатии останутся только для мальчиков. Прочь опасное мягкосердечие!

Открылась и закрылась дверь, и когда Магги подняла глаза, то сердце у нее ухнуло и провалилось, ибо она увидела Дональда, пересекавшего холл в направлении кухни. Он был, как всегда, подтянут и, несмотря на еще влажные после душа — волосы, уже облачен в костюм.

— Доброе утро, — вежливо сказала она. — Чай готов.

— Благодарю вас. — Он пододвинул стул и со вздохом устроился напротив нее. — О прошлом вечере… Это больше не повторится, Маргарет, обещаю.

Она посмотрела на него, заметив, что сдержанность на секунду изменила ему, и стала помешивать чай, чтобы чем-то занять руки.

— Я пришла к тому же решению, поскольку не собираюсь быть очередной вашей девицей на одну ночь. — Она аккуратно положила ложку. — Что касается мальчиков…

Его лицо стало суровым.

— Да, дети. Понятия не имею, что мы можем сделать. Бог знает, откуда они набрались этих идей, что Кэтрин умерла из-за них. Неужели эта девчонка Энн могла внушить им такое?

— Вы когда-нибудь говорили с ними о кончине жены?

Он снова вздохнул.

— Пожалуй, что нет. Я предпочитаю не затрагивать эту тему.

— Она все еще болезненна для вас, понимаю.

— Болезненна? — Он быстро глянул на нее и отвел глаза. — Нет, не совсем, не в такой мере, как в первые годы. Хотя все случилось очень неожиданно, и я почувствовал…

Он замолчал. Маргарет ждала, давая ему время собраться с мыслями. Дональд взял в руки перечницу и стал внимательно изучать ее.

— У нее и раньше бывали головные боли. Она часто страдала ими, так что в них не было ничего необычного. В тот раз мы должны были ехать на какой-то деловой обед, но Кэтрин решила остаться дома, отменила приглашение сиделки для детей и, уложив мальчиков, рано улеглась в постель. Когда я зашел к ней, она вполне нормально спала, хотя не услышала моего появления. Мне надо было разобраться с кое- какими бумагами, так что я отправился в кабинет, где и работал примерно до четырех утра, после чего вернулся к жене. — Он осторожно поставил перечницу. — Она была мертва. Произошло кровоизлияние в мозг. Как выяснилось позже, ее сосуды обладали повышенной хрупкостью, малейшее напряжение, и они не выдержали.

— Простите, Дональд, если вам тяжело вспоминать все это…

— Кэтрин было двадцать семь лет, мне около тридцати. В этом возрасте просто невозможно представить, что такое может случиться. После похорон я не знал, как жить дальше. Но мой бизнес неожиданно пошел в гору, начинал набирать обороты, и я с головой ушел в него, чтобы не оставалось времени скорбеть. Рассчитывал, что если загружу себя работой, то не буду думать ни о чем ином, но даже когда приходилось работать до двух ночи и вставать в шесть утра, все равно оставались четыре часа, заполненных пустотой и безысходностью. — Вздохнув, он снова подтянул к себе перечницу. — Спустя какое-то время боль утихла, но вот тогда-то одиночество по-настоящему и навалилось на меня.

— И вы продолжаете нагружать себя работой, чтобы как-то избавиться от него, так?

Встретив ее взгляд, он грустно усмехнулся.

— Поп-психология? Или, лучше сказать, Маргарет-психология?

— Так я права?

Он вздохнул.

— Да. И вы сами это знаете. Теперь мне никуда не деться.

Маргарет налила им обоим еще по одной чашке чаю.

— Когда я впервые встретила вас, то решила, что вам нужна фея, — мягко сказала она. — Но нет. Вам нужна жена.

Он резко втянул в себя воздух и с возмущенным видом медленно перевел дыхание.

— Нет. Я, конечно, благодарю за идею, которая осенила вас. Казалось бы, что может быть сейчас важнее, чем отыскать новую мать для моих детей, хранительницу очага, милую желанную женщину, согревающую мою постель по ночам, но если у вас, Маргарет, появились какие-то намерения исполнять эти обязанности, то выкиньте их из своей хорошенькой доброй головки. У меня нет ни времени, ни желания брать на себя новые эмоциональные обязательства.

Она понимающе улыбнулась.

— Речь не обо мне. Я же собираюсь выйти замуж за фермера, помните? Но, думаю, что Элизабет явно нацелилась на вас.

— Элизабет? — недоверчиво переспросил он. — Не говорите глупостей, она всего лишь коллега, в лучшем случае, друг. И ничего больше.

— Тогда почему же прошлым вечером мисс Кризи с такой ревностью отнеслась ко мне?

Он нахмурился.

— Ничего подобного.

— Так и было. А почему же, по-вашему, она так старалась унизить меня? Потому что увидела во мне угрозу, Дональд.

— Чушь!

Маргарет только тихонько вздохнула.

— Возможно, я заблуждаюсь. Извините! — сказала она, укладывая чашки в раковину, а про себя подумала: как можно быть таким наивным?

Дональд сдержал свое обещание. Всю неделю Маргарет почти не видела его, а когда он попадался ей на глаза, то был с детьми. В обществе отца они вели себя очень настороженно, но он в самом деле не жалел ни времени, ни сил, разговаривая с ними и слушая их. Несколько раз Маргарет видела, как они все вместе сидели в маленькой гостиной, рассматривая фотоальбомы и вспоминая Кэтрин.

Чтобы вести такой образ жизни, ему приходилось ехать в офис к пяти утра, и Маргарет видела, что с каждым днем он все больше и больше устает. Не нравилось это и Элизабет.

— Я думала, что ты нанял профессиональную няню для детей, — случайно услышала Магги, когда после ужина мисс Кризи с Дональдом удалялись поработать над документами.

— Так и есть.

— Вот пусть она и смотрит за ними.

Маргарет не могла себе позволить и дальше слушать ее. От Элизабет веяло таким холодом и бездушием, что оставалось удивляться, как вообще Дональд мог работать с ней день за днем, неделю за неделей…

Несколько позже она принесла им в кабинет кофе и отметила, как поразительно облик Элизабет соответствовал внешнему виду этого помещения. Маргарет терпеть его не могла, но ее не удивляло, что в нем весьма комфортно чувствовала себя надменная гостья.

Смешно, но Магги не сомневалась, что Дональд тоже терпеть не может эту комнату. Она с ее безжизненной атмосферой настолько подавляла буквально с порога, что Маргарет хотелось притащить сюда несколько ярко раскрашенных почтовых ящиков и развесить по стенам, чтобы хоть несколько оживить их! Новая мебель цвета негашеной извести, со столь же бесцветной обивкой, нагоняла тоску. От стен, оклеенных невообразимо дорогими шелковыми обоями цвета слоновой кости, казалось, исходил затхлый дух. А за складками плотных портьер, опускавшихся на блеклых оттенков ковер, вполне могли храниться мумии бывших владельцев особняка.

Когда Маргарет попыталась себе представить, какой вид обрела бы комната, если бы сюда влетел мокрый грязный пес, носившийся по двору их фермы, и с силой отряхнулся бы, стоя посреди ковра, она не