– негодяй и что он убил какую-то девушку… Стал называть какие-то цифры и имена… В общем, полная туфта.

– Ничего себе туфта! – Олег был поражен. – Седов сказал тебе, что Заславский – убийца? И ты, конечно же, не преминула поделиться этим с Большаковым?

– И что из того?.. Эта не та информация, из-за которой убивают. Даже если я разболтаю об этом всему миру, мне никто не поверит. У меня же нет никаких доказательств!

– Вот именно – доказательства! Это ты знаешь, что их у тебя нет. А Большаков, похоже, думает иначе. – Олег резко встал и принялся вышагивать по кухне, что-то бормоча себе под нос. При этом так смешно шевелил губами, что Тоня, не выдержав, прыснула. Обернувшись, Олег смерил ее уничтожающим взглядом.

– По-моему, ты не совсем понимаешь, насколько это серьезно.

– Молчу-молчу! – Тоня придала лицу ангельское выражение и невинно захлопала ресницами.

Олег, не выдержав, улыбнулся.

– Дурочка, я же для тебя стараюсь… Как только мы поймем, почему федералы так переполошились, станет гораздо проще им противостоять. А так мы тычемся во все углы, будто слепые котята.

Тоня тяжело вздохнула.

– Ой, Олежка, боюсь, что мне до конца жизни придется от них бегать. Как ни крути, они – представители закона. А кто мы? Никто. У нас даже оружия толкового нет – пистолет и тот один на двоих.

– Все будет нормально! Я тебе обещаю. – Олег легонько приобнял ее за плечи и на мгновение прижался щекой к ее волосам. От этого едва ощутимого прикосновения Тоня почувствовала слабость в ногах. Ее повело, как после бокала хорошего шампанского.

– Постарайся вспомнить каждое слово, которое сказал тебе Седов! – словно сквозь туман, услышала она.

– Что?.. Ах да, вспомнить каждое слово… Черт, ты просишь меня о невозможном – столько времени прошло!

– И все же попытайся.

Тоня прижала пальцы к вискам и медленно начала:

– Ну, когда я выстрелила, он упал. Я подскочила к нему, нагнулась, вижу – мужик загибается… Испугалась, потому что целила ему в плечо… Подумала еще, что с перепугу у меня рука дрогнула. И тут он заговорил… – Она закрыла глаза и откинулась на спинку стула. – Вначале спросил, как меня зовут. Странный какой-то дядечка, ей-богу… Потом стал поносить Заславского. Говорил, что мой хозяин – убийца, негодяй и все такое прочее и что совсем недавно он задушил свою домработницу… – От удивления Тоня открыла глаза и изумленно уставилась на Олега. – Знаешь, сейчас мне почему-то кажется, что Седов не врал. Ну не станет человек выдумывать такое, когда знает, что вот-вот умрет! Не станет же, правда?

– Не отвлекайся, – мягко напомнил Олег.

– Да-да… В тот момент я ему, конечно же, не поверила. По-моему, он это просек. И стал называть какие-то имена, цифры, о чем-то меня просить… – На мгновение замолчав, Тоня попыталась воспроизвести в памяти слова Седова, но, увы, безуспешно. Гораздо отчетливее она помнила жилку на его виске, которая билась часто-часто, словно пойманная в силки птица. – Черт, ничего не получается! – заявила с досадой. – Он говорил так тихо, что надо было напрягаться. А я, дура, в тот момент думала только об одном: «Этот человек вот-вот умрет».

Олег, который до этого сидел на подоконнике, подошел к Тоне и опустился на стул, стоявший напротив. Взял ее за руку и заглянул в глаза.

– Человеческая память основана на ассоциациях. Новый год – это мандарины и елочные иголки на лестничной площадке. Бабушка – это яблочный пирог и стакан парного молока. А с чем у тебя ассоциируются те мгновения?.. Отвечай, не задумываясь.

– Дрожь в коленках и тошнота… Мне было страшно.

– Попытайся вызвать у себя точно такое же состояние.

Казалось, ладонь Олега излучает энергию – по телу Тони прокатилась волна приятного тепла. Какая-то неведомая сила перенесла ее в тот самый день, когда произошло покушение. У нее гулко забилось сердце, а по телу разлился страх. Она отчетливо увидела шевелящиеся губы Седова, его воспаленные глаза, чуть подрагивающие ресницы. И из глубины подсознания вдруг выплыли на первый взгляд ничего не значащие слова: «Живописная десять—пятнадцать, спросить Марата Алексеевича, привет от Седого».

– Живописная десять—пятнадцать, спросить Марата Алексеевича, передать привет от Седого, – вслух повторила она.

– Умница… Что-нибудь еще?

– Да… Он говорил о каком-то пакете…

Она резко открыла глаза и увидела прямо перед собой лицо Олега. Голова была тяжелой, как после ночного кошмара, но в теле ощущалась непонятная легкость.

– Я что, отключилась? – спросила она не без удивления.

– Да нет, – чуть помедлив, ответил он. – Но зато ты все вспомнила.

Тоня облизнула пересохшие губы и с подозрением уставилась на Олега.

– Голова гудит, как после перепоя… Не понимаю, как мне это удалось?

– Что тут понимать? Человеческая память таит в себе много секретов. С тобой разве не бывает такого: ты приезжаешь в какой-нибудь город в первый раз, но все вокруг кажется тебе до боли знакомым. Американский исследователь Камминг предположил, что эти явления не что иное, как память наших предков… Так что с генами нам передаются не только голубые глаза или склонность к каким-то заболеваниям. – Олег едва заметно улыбнулся. – Ладно, все это лирика. А если подвергнуть анализу то, что ты слышала, получается, что Живописная – это улица. Десять—пятнадцать – номера дома и квартиры. Там проживает некий Марат Алексеевич. Седов хотел, чтобы ты зашла к нему и передала привет.

– От кого?

– По-видимому, от него самого. Седов – Седой. Похоже.

– А пакет? По-моему, он несколько раз повторял это слово.

– Может, просил забрать? – предположил Олег.

– Все может быть… – Тоня тяжело вздохнула. – В любом случае, ехать на Живописную придется. И чем быстрее, тем лучше.

– Я поеду один, – тоном, не терпящим возражений, заявил Олег.

– Это еще почему?

– Не забывай, ты в федеральном розыске.

– Ерунда! – отмахнулась Тоня. – Надену черные очки, кепку с длинным козырьком, и меня никто не узнает!.. Думаешь, менты такие ушлые?.. Да и одного тебя отпускать как-то неохота. Еще неизвестно, как этот Марат Алексеевич тебя встретит! Тебя же надо кому-то прикрывать!

Олег внимательно посмотрел на Тоню и, пожав плечами, сказал:

– Ладно, уговорила: за пакетом мы едем вместе, но в пятнадцатую квартиру я поднимаюсь один…

Сборы заняли не больше десяти минут. Единственное, что Тоня прихватила с собой, был пистолет, который она сунула в карман джинсовой куртки. Олег поморщился, но ничего не сказал.

Из подъезда они вышли вместе. Махнув рукой, Олег остановил проезжавшее мимо такси и назвал нужный им адрес. Таксист заломил несусветную, по мнению Тони, цену, но Олег предпочел не торговаться. В салоне они почти не разговаривали. В отличие от Олега, который выглядел очень спокойно, Тоня испытывала легкий мандраж. Она не сомневалась, что содержимое этого загадочного пакета поможет им понять, почему федералы хотят ее прикончить…

«Неужели через каких-то полчаса я буду знать все? – думала Тоня, пытаясь унять нервную дрожь. – Главное, чтобы этот Марат Алексеевич не послал нас подальше… Хорошо, что я взяла с собой пистолет. В случае чего этого хмыря можно будет припугнуть… Хотя Олегу это вряд ли понравится…» Покосившись на своего спутника, которого, как она считала, послало ей само провидение, Тоня улыбнулась. На душе потеплело, а все сомнения отошли на второй план. Рядом с Олегом она чувствовала себя легко и свободно. Даже несмотря на то что иногда она совершенно не врубалась в смысл его шуток. Что греха таить, Олег был гораздо умнее и образованнее ее. Но Тоня видела, что он не кичится своей образованностью и относится к ней как к равной…