горизонтальное положение. Олег прикрыл ее простынею с головой, оставив на виду только босые ступни.

– Когда они заглянут сюда, постарайся задержать дыхание, – шепнул на ухо, энергично запихивая под скамейку ее обувь. В этот момент дверцы распахнулись, и в проеме показалась свирепая физиономия Эдика.

– Федеральная служба безопасности, – скороговоркой представился он и тупо уставился на покрытые простыней носилки. – Что у вас тут?.. Труп?

– Нет, ящик оружия, – серьезно ответил Олег. – Вы, случайно, не его ищете?

Федерал никак не прореагировал на эту шутку – его лицо оставалось непроницаемым. Опережая очередной вопрос, Олег протянул ему документы – паспорт и свой больничный пропуск. Он надеялся, что Эдик не придаст значения тому, что пропуск действителен на территории совсем другой больницы, но на всякий случай решил рассеять его внимание.

– А что, собственно говоря, произошло? – спросил небрежно.

– Разыскиваем вооруженного преступника, – буркнул тот. – Точнее, преступницу…

– Вы уверены, что она находится на территории больницы?

– Уверен. Может, встречали? Брюнетка лет двадцати—двадцати пяти, одетая в джинсы и белую футболку.

– Весьма расплывчатое описание, – усмехнулся Олег. – Моя подопечная, – он кивнул на носилки, – между прочим, тоже брюнетка и примерно такого же возраста, как и ваша. И тоже в своем роде преступница – лошадиными дозами морфия довела себя до самоубийства…

Он видел, что Эдик сыт по горло его рассуждениями и уже сам не рад, что втянулся в этот бессмысленный разговор. Но главная цель была достигнута: документы он просмотрел весьма поверхностно. Протягивая Олегу паспорт и пропуск, недовольно буркнул:

– Проезжайте!

И с силой захлопнул дверцы салона. Шлагбаум тут же поднялся, и машина двинулась с места. Сквозь дверное стекло Олег видел, как Эдик уверенным жестом останавливает следовавшую за ними «Мазду».

«Кажется, прорвались», – констатировал он и, тронув Тоню за плечо, сказал:

– Все, можешь расслабиться: с территории больницы мы выехали.

Тоня тут же сдернула простыню и села, обхватив колени руками. Глядя на ее влажные, как у лани, глаза и нервно подрагивающие губы, Олег понял, что девушка вот-вот заплачет. Сам же он не чувствовал ничего, кроме безмерной усталости. В душе царило странное опустошение. Ему даже не хотелось примерять на себя роль утешителя, а самым сильным желанием было желание побыстрее отделаться от этой взрывоопасной девчонки.

В этот момент Тоня, словно прочитав его мысли, спокойно попросила:

– Скажи водиле, чтобы высадил меня у ближайшего метро.

– Ты уверена? – растерялся Олег. – И куда ты пойдешь?.. У тебя есть друзья, которые тебе помогут?

– Не волнуйся за меня. Друзья у меня есть.

И хотя слово «есть» Тоня проговорила достаточно уверенно, он вдруг понял, что она врет и ей абсолютно не на кого положиться. Разве что на саму себя.

«Черт побери, неужели ты бросишь ее вот так – одну, посреди улицы?» – мысленно спросил он у себя и неожиданно предложил:

– Как ты смотришь на то, если я приглашу тебя к себе в гости? – И, испугавшись, что его предложение звучит двусмысленно и Тоня может решить, что он набивается к ней в любовники, быстро добавил: – Не подумай ничего плохого! Я сгораю от нетерпения выслушать твою историю. Ты ведь расскажешь мне, почему тебя преследуют федералы?

– Не знаю даже, стоит ли нагружать тебя моими проблемами, – чуть помедлив, ответила Тоня.

– Стоит!

– Ты не понимаешь, что все это очень серьезно! За последние несколько дней я потеряла всех, кто был мне дорог. И я почти уверена, что их убили из-за меня… Олег, если с тобой что-нибудь случится, я себе этого не прощу!

– Насчет меня не волнуйся. Я сумею за себя постоять.

В глазах у Тони промелькнула насмешка, дескать, кто бы говорил? Однако Олег ничуть не обиделся – такой она ему нравилась больше.

«Пусть думает обо мне все, что душе угодно… Главное, чтобы из ее прекрасных глаз исчез леденящий страх…»

Ее состояние опытный психоаналитик назвал бы состоянием эйфории, наркоман бы охарактеризовал коротким, но емким словом – «кайф», а нормальный трезвомыслящий человек решил бы, что она попросту влюбилась. Самой же Тоне и в голову не приходило копаться в собственных чувствах. Просто рядом с Олегом ей было по-настоящему хорошо. Но в то же время безумно хотелось доказать ему, такому умному и внимательному, что и она чего-то стоит.

Вчерашнюю ночь они провели вместе. Нет, не в одной постели, хотя Тоня, наверное, не смогла бы отказать Олегу, если бы он пренебрег правилами приличия и забрался к ней под одеяло. Но он оказался настоящим джентльменом – пожелав «спокойной ночи», честно проспал на раскладушке до утра. Впрочем, это было даже лучше – интим, по мнению Тони, опошлил бы их тонкие и чистые отношения.

А утром, за завтраком, она рассказала ему все. И как попала в «Терминал», и как ей удалось обезвредить киллера, и о допросе в ФСБ и, конечно же, о гибели своих коллег. Олег слушал ее внимательно, не перебивая. Курил сигареты одну за другой, маленькими глотками пил кофе и чертил какие- то непонятные схемы на вырванном из школьной тетради листке. Как ни странно, ее рассказ занял совсем немного времени – каких-то полчаса. Когда она закончила, несколько секунд Олег молча рассматривал свои схемы, а затем задал всего один вопрос:

– Как думаешь, почему федералы хотят тебя убрать?

Тоня пожала плечами.

– Я не знаю.

– Может, ты видела что-то такое, чего не должна была видеть?.. Вспомни, в последнее время на твоих глазах не происходило ничего особенного?

– Да нет же, нет!.. А если и происходило, то я не обратила на это внимания.

Олег на мгновение задумался.

– Да, все это очень непонятно… – И тут же предположил: – Мне кажется, тот подполковник, который тебя допрашивал…

– Большаков! – подсказала Тоня.

– Да, Большаков. Так вот, похоже, у него на допросе ты сказала что-то такое, что его насторожило. Причем настолько, что он отдал приказ тебя ликвидировать. И, заметь, не только тебя, но и всех людей, с которыми ты контактировала после допроса. Значит, ты в самом деле знаешь что-то очень важное.

– Чушь собачья! – возмутилась Тоня. – Никаких государственных секретов я не знаю! Да и с кем я общалась в последнее время?.. Только с Заславскими да с ребятами из «Терминала». Заславские при мне ни о чем таком не говорили, а с ребятами мы обсуждали чисто профессиональные вопросы. Единственный человек, который в самом деле мог бы мне что-то сказать, был тот самый киллер… Черт, запамятовала его фамилию.

– Иннокентий Седов – бывший олимпийский чемпион по биатлону.

– А ты откуда знаешь? – удивилась Тоня.

– Об этом написано во всех газетах. Ты не отвлекайся.

– На чем я остановилась?.. Ах да, на Седове. Так вот, перед смертью он успел шепнуть мне пару фраз…

Олег мгновенно переменился в лице.

– Черт, почему из тебя все приходится клещами вытаскивать?

– Да он не сказал мне ничего особенного! – принялась оправдываться Тоня. – Только то, что Заславский