хорошенькой, а хорошеньким женщинам он мог простить многое, даже бестактность. Зато Кешка не находил себе места от смущения – непосредственность подружки его жутко задевала, он был еще тот чистоплюй.

«Интересно, где сейчас Галюня?.. Ведь Кешка, гад этакий, сбежал от нее, когда узнал, что она ждет ребенка… Жил у меня тогда целый месяц – от нее прятался. А она, бедненькая, звонила, приходила… Потом, слава богу, успокоилась. Любопытно было бы узнать, родила она кого-нибудь или аборт сделала? – И вдруг его словно обухом по голове ударило – пришедшая от Кешки девчонка была похожа на Галюню как две капли воды. – Черт, неужели она его дочь?.. – подумал растерянно. – Нет, этого не может быть! Хотя по возрасту вполне подходит… Наверное, Кешку в конце концов совесть замучила, и он нашел-таки Галюню. А оказалось, что у него совсем взрослая дочь… Эх, умеют же некоторые мужики устраиваться! – от души позавидовал Марат. – Лет двадцать шляются неизвестно где, а потом получают все в комплексе… Впрочем, чему завидовать – Кешка ведь на том свете…»

Почти убедив себя, что перед ним – незаконнорожденная дочь Кешки Седого, Марат стал вести себя совсем по-другому.

– Как тебя зовут? – спросил он, глядя девчонке в глаза.

– Антонина.

– А по отчеству?

– А это зачем? – насторожилась та. – Может, вам еще и паспорт показать?..

– Паспорт не надо. – Марат подошел к небольшому сейфу, достал из кармана ключи и открыл его. Вытащив Кешкин пакет, протянул его Тоне. – Держи.

Та вскочила и схватила пакет с такой поспешностью, словно в нем лежал миллион «зеленых». Сунула его в рюкзачок, который тут же забросила за спину, и, мило улыбнувшись, направилась к выходу.

– Адью, Марат Алексеевич! – попрощалась на ходу. – Приятно было познакомиться!

– Постой! – неожиданно для самого себя окликнул он ее.

Тоня удивленно обернулась, дескать, ну что еще? Не придумав веской причины, чтобы задержать ее подольше, Марат предложил:

– Кофе хочешь?

– Кто ж на ночь глядя кофе пьет?

– Тогда чай. У меня есть настоящий, цейлонский.

– Я что-то не врубаюсь: с чего такие перемены? – насторожилась Тоня. – То вы меня на порог не пускаете, то… Вы что, хотите меня подцепить? Заранее предупреждаю – у вас бабок не хватит!

«Характер у нее, ей-богу, отцовский – отчаянная», – с теплотой подумал Марат и торопливо возразил:

– Я что, похож на похотливого папика?

– Вообще-то, похож, – призналась Тоня. – Но не думаю, что у нас с вами что-нибудь получится. Вы меня не за ту приняли.

– Но от чая ты, надеюсь, не откажешься?

– Ладно. Но только потому, что пить очень хочется.

Марат торопливо рванул на кухню, гадая, почему он вот так, сразу, проникся симпатией к этой отчаянной девчонке? Почувствовал в ней родственную душу? А может, потеряв единственного друга, решил перенести тепло своей души на его дочь?

«Но ведь ты не знаешь наверняка, Кешкина это дочь или нет, – попытался остудить он себя, заваривая крепкий чай. – Однако узнать совсем нетрудно. Только надо действовать аккуратно…»

Тоня тем временем, удобно устроившись в кресле, рассматривала чашечки из японского фарфора, которые Марат приобрел в антикварном. Толщина стен чашечек была не больше скорлупы куриного яйца, и это развеселило Тоню.

– А они не лопнут от кипятка? – спросила она не без опаски, когда Марат стал наливать в них чай.

– Не лопнут… Кстати, ты спрашивала, откуда такие резкие перемены в моем поведении. Хочу признаться тебе, Тонечка, что ты очень похожа на одну девушку, с которой я был знаком лет двадцать пять назад…

– О, романтическая история! Ну-ка, расскажите!

– Да тут и рассказывать-то нечего. Встречались, потом разбежались. Остались только хорошие воспоминания.

– А как ее звали?

– Галя.

– Галя?.. Черт, мою маму тоже, между прочим, звали Галя.

У Марата гулко забилось сердце – значит, все это не плод его извращенной фантазии, значит, Тоня – в самом деле Кешкина дочь.

– А почему «звали»? – осторожно спросил он.

– Она умерла. Семь лет назад. Сердце…

– А отец?

Тоня мгновенно переменилась в лице.

– Отца я не знала.

По ее тонко сжатым губам Марат понял, что она больше ничего не скажет. И тогда он, повинуясь неизвестно откуда взявшемуся приливу теплоты, вдруг произнес:

– Если у тебя возникнут проблемы… Ну, неприятности с законом или денежные затруднения, можешь смело обращаться ко мне. – И, взяв с полочки одну из своих визиток, протянул ее Тоне.

Несколько секунд та внимательно рассматривала визитку, а затем язвительно усмехнулась.

– Сдается мне, Марат Алексеевич, что ты меня не за ту принимаешь! – заявила решительно, переходя на «ты». – Еще раз повторяю – я не шалава и спать с тобой за бабки не стану.

Кровь бросилась Марату в лицо – да как она посмела разговаривать с ним в таком тоне. Но он тут же мысленно поставил себя на ее место и понял, что ее поведение вполне оправдано. Ну какой нормальный мужик станет предлагать помощь красивой девушке за просто так? Разве что, если эта девушка – дочь его погибшего друга. Но, похоже, Тоня об этом даже не знает. Судя по ее скупой реплике, Седой так и не признался ей, что она его дочь.

– Не кипятись, – как можно спокойнее сказал Марат. – Ты меня совершенно не интересуешь как женщина. Считай, что я тебе ничего не предлагал. Но визитку все же оставь. Вдруг пригодится…

Олег не находил себе места от отчаяния – с тех пор, как Тоня переступила порог пятнадцатой квартиры, прошло уже больше получаса.

«Какой же я кретин, что отпустил ее одну!» – думал он, машинально вытряхивая из пачки сигарету. За последние тридцать минут эта была уже третья, но Олег ничего не мог с собой поделать – в минуты сильнейшего волнения ему всегда хотелось курить.

В тот момент, когда он почти убедил себя, что Тоня попала в беду, тишину подъезда нарушило щелканье открываемых замков. А через пару мгновений послышался Тонин голос: «Пока!» «Приятно было познакомиться, Тонечка. Надеюсь, еще увидимся!» – ответил ей солидный мужской бас, и Олег вдруг почувствовал укол ревности.

«Какого черта этот хмырь перед ней прогибается?.. После получасового знакомства он называет ее „Тонечкой“… С чего бы это?»

До его слуха донесся скрип закрываемой двери и лязганье замков. Спустя еще минуту – легкие, едва различимые шаги.

– Олег, ты здесь?

Сунув недокуренную сигарету в консервную банку, стоявшую на подоконнике, он откликнулся:

– Куда ж я денусь?

Спустился на один лестничный пролет и увидел Тоню. Первое, что бросилось в глаза, была ее светящаяся улыбка. Он понял, что ей удалось забрать пакет, но вместо радости испытал легкое разочарование. Зря он мучился угрызениями совести, проклиная себя за то, что отпустил ее одну. Справилась без него, и как справилась! Оказывается, эта девчонка умеет не только вырубать противников хитрыми приемчиками, но и налаживать тесные контакты с первыми встречными.