шприцем со снотворным. Павианы с интересом наблюдали за всем этим процессом, не подозревая о том, что же последует дальше.

– Кстати, павианы хорошо отличают опасного для них человека от неопасного и оповещают об этом друг друга. Невооруженных людей и даже человека с палкой они подпускают к себе совсем близко, – сказал военврач, готовя оружие, – но стоит появиться вдали человеку с карабином, как обезьяны пускаются наутек.

– Вот арбалета-то они, похоже, не видели...

А военврач, изготовившись к стрельбе, прицелился в одну из обезьян – вожака. У самца павиана было мощное, плотное сложение, длинные руки и густая шерсть оливково-коричневого цвета. Близко расположенные друг к другу глаза на острой собакообразной морде рассматривали людей.

– Да, когда такой зверь оскаливается и обнажает клыки, как-то уже не чувствуешь себя венцом природы и хозяином жизни, – прокомментировал Пластырь, – как считаешь?

– Он-то тебе на хрен сдался? – удивился Батяня.

– Обезьяны – приматы, ближайшие родственники человека, – загадочно произнес военврач, нажимая на спусковой крючок.

Выстрел пришелся в цель. Павиан издал громкий вопль и перепрыгнул на соседнюю ветку. Военные наблюдали, как обезьяна еще какое-то время держалась на дереве, однако быстро ее хватка и сознание ослабели, и животное полетело вниз.

– Вот так-то, – удовлетворенно произнес военврач, – пойдем, принесем обезьянку.

Небольшой, но уютный ресторан на окраине Дакки располагался на возвышенности, откуда открывался вид на город. На открытой площадке, за столиком у самой террасы, сидели две «высокие договаривающиеся стороны» – Ли Сюань и Чжанг Воу. В процессе переговоров было решено встретиться на нейтральной территории.

Ли поначалу чувствовал себя несколько не в своей тарелке. Ну, еще бы – после неудачной попытки устранить Воу от того можно было ожидать чего угодно. Особенно, если учитывать репутацию Чжанга. Однако в процессе разговора Ли становилось понятно, что разговор получается очень интересным.

– ...так вот, мой план состоит в следующем, – говорил Чжанг, – в самое ближайшее время начнутся события, способные повлиять на многое. Буквально завтра-послезавтра российские «эмчеэсовцы» учинят разгром на моей стройке в дельте реки. Они перестреляют и мирных строителей, и полицейских. После этого поднимется международный скандал, Россия будет полностью дискредитирована.

– Хм... – приподнял брови Ли.

– Да-да, именно так.

– А что требуется от меня?

– Я вам скажу: готовьте информационную поддержку, заплатите журналистам, чтобы это широко осветили. Это в ваших интересах.

– Не буду скрывать – предложение мне нравится, – медленно, словно в раздумье, произнес Ли, – но я никак не могу понять, каким же образом вам удастся заставить русских действовать по вашему сценарию?

– Это не имеет значения, – ухмыльнулся собеседник, – у меня имеются такие рычаги, которые заставят их это проделать. Можете положиться в этом вопросе на меня. Вы же убедились, что я держу свое слово. Плотина рухнула сама собой, без всякого взрыва. Не так ли?

– Это конечно... – согласился Сюань.

– Я человек дела и не привык долго рассусоливать. У меня предложение, а за исход своей части дела я ручаюсь. Так что... – Чжанг красноречиво щелкнул пальцами, – задаток!

– Хорошо, – кивнул Сюань.

На столик лег чемоданчик.

– Можете не пересчитывать. Здесь все, как договаривались.

– Надеюсь на это, – с иронией произнес Чжанг.

Щелкнув замками, он открыл кейс. В нем лежали пачки банкнот. Крышка захлопнулась.

Через пятнадцать минут, сидя на заднем сиденье автомобиля, Чжанг с удовлетворенным видом барабанил костяшками пальцев по гладкой поверхности кейса.

Чжанг не был так наивен, чтобы на все сто процентов полагаться на украденные у русских программы управления людьми. Основную ставку он делал на уверенность русского майора – пленные находятся на острове. А значит, десантники проведут операцию по их освобождению...

Одна из городских больниц в Дакке, в отличие от большинства зданий подобного предназначения, была построена совсем недавно, на деньги различных гуманитарных фондов, а потому выглядела солидно. Новое здание, новое оборудование, свежие стены – все это выглядело достойно. В одной из палат находилась недавно привезенная сюда Тая.

Испытаний, выпавших за последнее время на долю девушки, с лихвой хватило бы на несколько человек. Попадание в рабство, издевательства, избиения, затем – зиндан, в котором она едва не закончила свою жизнь. А потом новые «приключения»...

После того как Тая, пытаясь переплыть реку, оказалась под огнем банды Чжанга, она не помнила почти ничего. Еще некоторое время ей удавалось держаться на поверхности, а затем мощный водный поток накрыл ее с головой. Тогда, теряя сознание, ей казалось, что это – все. Впрочем, она уже настолько устала от тех ужасов, в которых приходилось жить, что смерть показалась облегчением, избавлением от мук. И когда над ней склонились лица полицейских, Тае показалось, что это сон.

Сейчас она лежала в отдельной палате, укрытая одеялом. Рядом с ней пульсировал осциллограф, показывая ритм сердцебиения. Прошедшие сутки не прошли даром. За Таей смотрели, давали ей какие-то лекарства, делали уколы, и она чувствовала, что ей стало гораздо лучше.

Дверь бесшумно отворилась, и в палату вошел врач – мужчина лет сорока с тонкими черными усиками.

– Как наша спасенная? – Шутливый тон, по его мнению, должен был поддержать моральное состояние девушки, еще не так давно находившейся в буквальном смысле на грани жизни и смерти. – Я так понимаю, что красавица уже пришла в себя?

– Да, доктор, спасибо, – улыбнулась Тая, – вы меня с того света вытащили.

– Что мы, – развел руками врач. – У вас оказалось на удивление крепкое здоровье. Так что за это надо благодарить маму и папу. А мы всего лишь поддержали вас в трудную минуту.

Напоминание о родителях натолкнуло Таю на мысли о доме, обо всем том, что еще недавно казалось ей навсегда утраченным, чем-то невероятно далеким. На ее глазах показались слезы, и она всхлипнула.

Врач, углубившийся в чтение данных об изменении ее здоровья, поднял голову.

– Так, что за слезы? Для этого, милая девушка, нет никаких причин. Еще несколько дней пробудете у нас, подлечитесь, придете в себя. И отправитесь домой.

– А с российскими эмчеэсовцами вы связались? – обеспокоенно пошевелилась Тая. – Я просила...

– Да-да, не волнуйтесь, – успокоительно махнул рукой врач, – им уже сообщили. Скоро их командир придет к вам.

– Это хорошо, – кивнула Тая.

– Вот и я о том же, – улыбнулся врач, – завтра, надеюсь, вы уже окончательно придете в себя. Кстати, эти синяки и ссадины...

– Это я получила, когда меня течением бросала о берег, – поспешно произнесла Тая.

Говорить о том, в каком рабстве она побывала, у девушки не было никакого желания. Сейчас она жила только одним – оказаться дома и постараться забыть обо всем, как о страшном сне. Впрочем, она чувствовала, что так просто стереть это из памяти вряд ли удастся...

– Понятно, – покачал головой врач, – ну, да это ничего. Царапины и травмы заживут. Главное, что вы живы. Что же, оставлю вас одну, отдыхайте.

Поднявшись, врач накрыл ее одеялом и тихонько прикрыл за собой дверь. Оставшись одна, Тая предалась мыслям, не дававшим ей покоя. Ей все еще не верилось, что все плохое осталось позади. Но девушку уже утешала мысль о том, что скоро она на самом деле окажется дома. Там, где ее ждут и встретят