Бангладеш. Однако полицейские не торопились выполнять возложенные на них обязанности. Как по команде, оба достали по сигарете и, закурив, стали топтаться на месте. По всему было видно, что идти туда им не особенно и хочется.

– Что ты думаешь по этому поводу, Бегум? – поинтересовался его коллега.

– Оно-то конечно... – протянул товарищ. – Только...

– Ты хочешь сказать, надо ли нам это все? – продолжил мысль Рахман.

– Вот именно! – оживился тот. – Нам это все надо? И так проблем хватает, особенно в последнее время. Вот достанем мы его, притащим на себе. А что толку – кому от этого лучше станет? Тому бедняге? Вряд ли. Ему уже ничего не поможет. А мы с тобой потом будем носом землю рыть: что, да как. Да кто и когда!

– Согласен, – полицейский сплюнул и бросил окурок в песок, проследив глазами за его полетом, – у меня встречное предложение. Давай спихнем. Пусть его течением на соседний участок унесет. Лишние проблемы нам ни к чему.

– Приятно, когда между коллегами есть понимание, – ухмыльнулся товарищ.

Сказано – сделано. Оба двинулись к тому месту, по щиколотку утопая в мокром песке и чертыхаясь. Правда, когда полицейские приблизились к лежащему телу, выяснилось, что так просто, как планировалось, решить ситуацию не удастся.

– Вот те раз! – удивленно произнес Рахман, увидев, что на песке лежит совсем молоденькая девушка. – Да ей лет пятнадцать.

– Да, совсем еще девчонка, – вздохнул коллега. – Хм... особых повреждений не видно. Скорее всего, просто утонула.

Тем временем Рахман, наклонившись, приподнял девушку за плечи, и в этот момент из ее горла раздался чуть слышный хрип.

– Да она жива! – изумленно сказал полицейский.

Оба принялись трясти девушку. Та закашлялась, но глаза оставались закрытыми. Пульс еле прощупывался.

– Избавление от трупа отменяется, – вполголоса пробормотал Бегум.

Его товарищ тормошил девушку, хлопая ее по щекам. Наконец она приоткрыла глаза.

– Ты кто? – задал вопрос Рахман. – Откуда?

Утопленница прошептала что-то, но это прозвучало настолько тихо, что полицейские ничего не поняли.

– Громче говорить можешь?

– Мне нужно к русским эмчеэсовцам, – прошептала девушка и снова потеряла сознание.

– Что, майор, припекает? – поинтересовался Пластырь.

– Ничего, терпимо, – поморщился Батяня.

Лавров сидел на стуле в своем собственном номере, в то время, как Чернышов обрабатывал ему антисептиком мочку уха и еще несколько небольших ран.

– Это – мелочи, – балагурил военврач, – в моей практике и не такое случалось. Вот, помню, был случай, когда пришлось ухо искать.

– В смысле?

– Когда я в Приморье служил, жена нашего начштаба с родственниками за покупками отправилась – в райцентр. Автомобиль угодил в кювет. Толчок был такой сильный, что она птичкой вылетела через лобовое стекло наружу. Водитель, кстати, остался без единой царапины. Да... А эта несчастная потеряла сознание. Когда первый шок прошел, спутники начали ее в чувство приводить. И тут, представь, они с ужасом замечают, что бедняга лишилась левого уха! На его месте – большая рана. Участники аварии бросились искать оторванный орган и обнаружили его на сиденье, – кашлянул Пластырь, – ухо срезало осколком лобового стекла, когда женщину выбросило из машины. На «Скорой помощи» пострадавшую доставили в районную больницу. Озадаченные местные врачи только развели руками и решили направить пациентку к коллегам в область.

– И что в результате?

– Оторванный орган бережно опустили в пол-литровую банку. Затем ее наполнили физраствором, закрыли крышкой и засунули в пакет со льдом. В таком виде сама пострадавшая и ее ухо отправились во Владивосток. И ты знаешь – все отлично. Буквально за час врачи пришили ухо на прежнее место. Ухо «село» как влитое. Медики опасались за результат операции, но ткани прижились.

– Богатый у тебя опыт.

– Да и у тебя, майор, не меньший. Только у каждого в своей области.

– Есть новая информация, – произнес Лавров, – я разговаривал с Иволгиным. После того как я сообщил о гибели Клюева, генерал дал полный отбой Беляеву.

– Ну и правильно, – отозвался военврач, – давно пора было закрыть эту лавочку.

– Именно так. Генерал запретил ему использовать свою разработку...

– Это дело. Мы же и хотели этого добиться. Еще немного, и вы бы вообще друг друга поубивали. Я как вспомню вас с Санычем тогда на острове – самые настоящие зомби, ни больше ни меньше.

– Да уж, – покачал головой Лавров, – если бы не ты, все закончилось бы печально.

– А вот Клюеву так не повезло.

– Светлая память старлею...

– Ну, вот и все, майор, – закончил свои медицинские действия Пластырь, – теперь ты полностью готов к труду и обороне.

– Отлично! – Батяня, встав со стула, покрутил головой. – В таком случае можно идти.

Оба направились по коридору к номеру Чернышова. Подойдя к двери, военврач прислушался.

– Осторожно! – поднял он руку.

Он почти беззвучно отворил дверь, и офицеры вошли в номер.

– Все, как и ожидали, – хмыкнул Батяня, – гости уже тут как тут.

В номере на столе стояло угощение из фруктов, которое «гости» уже как следует распотрошили. Визитерами и на этот раз оказались павианы. Их здесь было десятка полтора. Они устроили в номере настоящий погром. Кожура от фруктов устилала пол, покрывала были сорваны и в живописном беспорядке разбросаны по номеру. Обезьяны даже сорвали занавески с окна.

Увидя вошедших людей, павианы бросились к окну, выскакивая наружу.

Последняя из них задержалась дольше всего. Сидя на окне, она зарычала, метнув звериный взгляд из- под лохматых бровей. Майор сделал шаг вперед, и павиан пулей бросился к своим сородичам.

– Вот и возьми их за рупь двадцать!

– Ничего... – ровным тоном произнес Чернышов.

– Игривые обезьянки, – заметил Батяня.

– Как сказать, – усмехнулся Пластырь, – характер у них еще тот. Павианы вообще отличаются коварством, вспыльчивостью и необузданностью. Самцы, по словам местных, часто нападают на деревенских девушек.

– Даже так?

– Да-да.

– А чем они в природе-то питаются?

– Да чем угодно: корни, клубни, насекомые и другая мелочь. Хотя иногда они поедают и более крупных, тех же кур. В поисках пищи они ежедневно преодолевают расстояния до двадцати километров. Животные, я тебе скажу, умные, осторожные и тем более вредные в случаях нападения на плантации, – сказал военврач, – в общем, приятного в них мало. Зато стая организована очень серьезно. Вожак, старые самцы решают все. Обычно все в стаде знают силу друг друга, и слабейший предпочитает уступить, а не лезть «в бутылку».

Открыв шкафчик, до этого предусмотрительно запертый на ключ, Чернышов извлек из него арбалет. Конечно, это было не старинное средневековое оружие, напоминающее многим времена рыцарей. В руках он держал современное боевое оружие, обладавшее не меньшей силой.

– Ну-с, приступим, – пробормотал Пластырь, заряжая арбалет.

Заряд, правда, выглядел несколько необычно. Вместо дротика арбалет был заряжен ветеринарным