– Трохи пече в боци, быстро идти трудно, а воевать ще можно!

Звонарёва вышла вместе с солдатом. В темноте безлунной туманной ночи очень трудно было продвигаться по изрытой снарядами улице. В намеченном для перевязочного пункта помещении при слабом свете простого деревенского масляного каганца Ветрова и Осипенко наводили порядок. Гриценко не замедлил привести десяток солдат, которые принялись убирать мусор, обметать стены. Хозяйка хаты принесла мел и вместе с сёстрами принялась за побелку. Общими усилиями пункт был быстро оборудован. Поздно вечером пришёл проведать жену Звонарёв. Он принёс ей еду и фляжку с вином.

– С утра наступление продолжится. Эту деревушку, конечно, будут сильно обстреливать, напрасно ты поторопилась с переездом сюда, Варя. По-моему, перед рассветом Вам следовало бы отодвинуться в тыл, посоветовал Звонарёв жене.

– Ты сам говоришь, что предстоит наступление. Следовательно, если нас и обстреляют, то недолго, пересидим и здесь, а затем пехота продвинется дальше, и мы окажемся в глубоком тылу, – возразила она.

– На батарее у Кремнёва есть большие и прочные немецкие блиндажи. Он предлагает Вам в случае сильного обстрела переместиться туда. До него отсюда сажен двести, не больше.

– Будем иметь это в виду, а пока спасибо за угощение и уходи, сказала она мягче. – Меня ждёт не меньше десятка раненых.

Звонарёв вышел.

Со стороны немцев слышался скрип повозок, шум автомобильных моторов. Ракеты то и дело взлетали вверх, смутно белея в тумане. Хоменко со своим адъютантом несколько раз обошёл расположение полка.

– Собирает немец против нас свою силу, вашскобродие. Больно сильно гомонят у него, – подходя, доложил Гриценко.

– Добре, надо и нам подтянуть сюда резервы. Телефонная связь со штабом дивизии уже работает?

– Так точно.

– Попросите к телефону начальника дивизии, – распорядился полковник.

Через несколько минут генерал подошёл. Хоменко подробно доложил обстановку и просил подтянуть резервы к его полку.

– Все командиры полков меня уверяют, что против них скапливаются немцы. Обходись своими силами. С рассвета Вас поддержит тяжёлая артиллерия, – отказал начальник дивизии.

Хоменко оставалось лишь вздохнуть.

– Придётся перевязочный пункт перевести в тыл, в один из блиндажей первой немецкой линии. Там, насколько я помню, сохранился один большой железобетонный блиндаж. В нём они и разместятся.

Узнав о распоряжении Хоменко, Варя энергично запротестовала и с возмущением сообщила о нём своим сотрудникам, но не встретила сочувствия ни у сестёр, ни у санитаров. Хоть было и обидно и досадно уходить с передовой, не подчиниться приказу Варя не могла.

Скрепя сердце Варя попросила Кремнёва отправить разведчиков на поиски нового перевязочного пункта, в ожидании возвращения прилегла на сено и почти сразу заснула.

– Ты, Боб, отправляйся на поиски. Увидишь, кстати, и свою Ирочку, обратился Кремнёв к Павленко.

В темноте он увидел несколько двигающихся светлых точек. Кто-то освещал себе дорогу, идя по изрытой воронками и окопами местности. Прапорщик пошёл в этом направлении и вскоре нагнал перевязочный отряд.

– Где наша балерина? – лукаво улыбаясь, спросила Ветрова.

– Спит у нас на батарее.

– А Вы, надо думать, оберегали её сон? – заметила Ирина.

– Зачем же я, достаточно заботы моего командира, – в тон ей ответил Павленко.

Болтая таким образом, они добрались до нужного им блиндажа и немедленно приступили к его оборудованию. Работа спорилась, и вскоре всё было готово.

Павленко отправился уведомить об этом Звонарёву.

На батарее прапорщик застал по-прежнему спящую Варю и Кремнёву, дремлющего у костра. Прапорщик доложил капитану, что пункт готов.

– На рассвете я сам разбужу Варвару Васильевну. А ты, Боб, пока приляг отдохнуть: нам предстоит большая работа.

Вскоре на батарее все, за исключением часовых, спали крепким сном.

Незадолго до рассвета за деревней Ставки затрещали пулемёты, и мгновенно сильная ружейная перестрелка, раздались взрывы ручных гранат, донеслись отдалённые крики. В воздухе запели ружейные пули.

– Тревога! Номера, к орудиям, приготовиться к стрельбе на картечь, скомандовал прислушавшийся и быстро разобравшийся в обстановке Кремнёв.

У орудий всё пришло в движение. Варя заторопилась к себе на перевязочный пункт.

– Прапорщик Вас проводит, заодно и разведает дорогу в тыл, распорядился капитан.

Шум боя быстро нарастал; загремели гулкие в тумане орудийные выстрелы, заговорили пулемёты, и вскоре всё слилось в один протяжный тяжкий грохот. В темноте беспрестанно сверкали зарницы выстрелов и разрывы снарядов.