Но тут я услышал за собой прерывистое дыхание дневального из свежеприбывшего молодого пополнения. И моя внезапная обида вместе с растерянностью испарились моментально, уступив место злости и решимости…

— Слушай сюда, «гражданский человек»! — металлическим тоном произнёс я. — Что вы тут делаете в расположении боевого подразделения?

Очередная молчаливо-презрительная гримаса продемонстрировала мне полнейшее наплевательство Антонова на мои речи. Что ж…

— Я вам даю ровно пять минут на то, чтобы вы покинули территорию первой роты! — после этих слов я посмотрел на часы, засекая расположение большой стрелки. — Время пошло!

Развернувшись к выходу, я жестом руки показал дневальному следовать за собой… Молодой боец быстро выполнил моё безмолвное приказание. Уже во внутреннем дворике я глубоко вздохнул и приступилк дальнейшим действиям…

— Бежишь сейчас в караульное помещение! — говорил я сопровождавшему меня солдату. — Скажешь начкару, что я попросил срочно прислать в роту одного выводного. Понял? Вперёд!..

Глядя в спину умчавшегося дневального, я уже обдумывал свой следующий ход… Караул сегодня был из нашей роты, а начальником являлся лейтенант Михаил… И личный состав состоял целиком из одних дембелей… Может быть что-то и получится…

Такое поведение Антонова было для меня сначала непредсказуемым явлением… Особенно после первой его фразы… Но затем всё стало предельно ясным… Он без всяких сомнений отметил для себя то, что я проигнорировал открытые нарушения устава… Когда он не встал при появлении командира и продолжал сидеть на кровати… Именно поэтому он решил, что я промолчу и дальше… Ведь он «уже гражданский человек». Но он глубоко заблуждался… Такое терпеть не следовало… И теперь судьба этого демобилизованного срочника находилась в его же старческих руках…

А мне приходилось действовать в том алгоритме приказаний и поступков, которые указаны в уставе… Ведь за любым его нарушением должно неминуемо последовать соразмерное наказание… Не по Достоевскому конечно… Но что-то близкое к нему… К Фёдору Михайловичу…

Я посмотрел на часы и повернулся к третьей палатке:

— Антонов! У вас осталась одна минута! Если не успеете, то не обижайтесь потом…

Кричал я очень громко и «гражданский человек» отлично меня понял… Но продолжал хранить молчание… Спасительный шанс с названием «Альтернатива» всё ещё мог сыграть для него свою положительную роль.

Сзади послышался топот… Я обернулся и увидел бегущих со всех ног дневального и выводного… Моя просьба была быстро выполнена как начкаром, так и этими солдатами. Я не медля прошёл им навстречу — до торца ротной канцелярии, чтобы нас не смогли подслушать… Тут мы и столкнулись нос к носу…

— Товарищ старшнант! Выводной рядовой Савушкин по вашему приказанию прибыл! — скороговоркой доложил запыхавшийся военный.

Мы стояли за вагончиком. Вернее, на самом его углу. Я продолжал оставаться во дворике, а прибежавший галопом караульный — с торца канцелярии. И нам сейчас никто не мешал.

— Как дела, Савушкин? — спокойно спросил я здоровенного солдата.

Говорил я своим обычным тоном, то есть не понижая его, как это обычно делают тайные заговорщики. Всё пока-что складывалось очень удачно для меня… Выводной оказался тоже из числа дембелей… Молодой солдатик тут бы не справился…

— Нормально, товарищ старшнант! — недоумевая ответил старикан. — А что?..

Его настороженный вопросик пролетел мимо командирских ушей. Сейчас мне было не до объяснений…

— Когда увольняешься? — спросил я, глядя ему прямо в глаза.

— Завтра! — чётко доложил Савушкин.

А вот это было совсем уж интересным обстоятельством…

— Точно завтра? — наивным тоном полюбопытствовал я.

— Вроде бы да… — Выводной с подозрением посмотрел на меня. — По списку — завтра.

— Ну, ладно! Сейчас посмотрим… — загадочно произнёс я и показал рукой на место за углом вагончика. — Встань вот сюда, чтоб тебя не было видно! И жди моей команды!..

Савушкин мигом выполнил моё приказание и во дворике остались лишь я с дневальным. Пора было действовать дальше…

— Антонов! Уже прошло семь минут! Вы опоздали…

Мне опять никто не отвечал и через минуту я вновь напомнил о скоротечности бытия, которое влечёт за собой разные последствия… Ситуация оставалась прежней… Лишь к исходу девятой минуты брезентовые пологи входа зашевелились и выпустили наружу «лицо гражданской наружности»… И оно сразу же направилось к проходу меж палаток…

— Антонов! Ко мне! Вы опоздали и не выполнили моё приказание…

Но уволенный в запас солдат как шёл неторопливой походочкой вразвалочку, так и продефилировал мимо меня… Успев при этом презрительно фыркнуть в мою сторону… Очевидно на прощанье…

Но меня этим уже невозможно было обескуражить и я громко скомандовал:

— Выводной! Ко мне!

Как чёрт из табакерки, так и рядовой Савушкин выскочил из-за угла, вытянувшись передо мной по строевой стойке.

— Арестовать вот это гражданское тело! — приказал я, показывая рукой на медленно удаляющегося Антонова. — И сопроводить на гауптвахту! Записку об аресте я принесу попозже! Вперёд!

— Есть! — рявкнул Савушкин и бросился в погоню.

Он буквально в четыре прыжка настиг свою жертву на середине прохода, одним рывком развернул в противоположную сторону и без особых церемоний потащил упирающегося Антонова за собой. «Гражданский человек» видимо не ожидал такого внезапного изменения ситуации… Он старался уцепиться рукой за что-нибудь лишь бы остановить весь процесс… Но всё было бесполезно…

— Сава!.. Сав-ва-а!.. Что ты делаешь?.. Это же я! Антоха! Я уже уволен! Куда ты меня тащишь? Савва! Савва-а-а!

Однако истошные крики Антонова ему нисколечко не помогали… Выводной Савушкин мощно держал «арестанта» за верхнюю часть бушлата и без особых усилий волочил его за собой… Фактически же караульный приподнял бедолагу за одно плечо и все попытки «Антохи» освободиться оказались тщетными… Единственное, что ему удавалось, так это неуклюже подпрыгивать на правой ноге, чтобы хоть как-то удержать равновесие…

Я не торжествовал при виде данной картины и даже не улыбался от вида смешного балансирования Антонова… Откровенно говоря, мне было немного жаль его, но увы… Я просто должен был приструнить любым доступным способом этого зарвавшегося и обнаглевшего дембеля, который вознамерился публично «забить болт» на мой статус командира. Да при этом ещё и избежать заслуженного наказания… Такое открытое глумление над командирским авторитетом не прощается никому… И я поступил так, как и обязан был поступить…

Тем временем Савушкин и всё ещё брыкающийся Антонов прошествовали мимо меня и «задами да огородами» отправились в караульное помещение… Вернее, в яму рядом с ним… Какое-то время я смотрел вслед удаляющейся парочке и это было правильно… Несколько раз выводной оглядывался назад, но замечал мой бдительный контроль за ситуацией… Тогда его усилия ничуть не ослабевали и процесс двигался в нужном направлении…

— Сав-ва! Да ты что!?.. — доносился издалека чуть ли не плачущий вопль «Антохи». — Да он же специально!.. Я уже уволен! Вот документы! Это незаконно… Это же я… Антошка…

— Пойдём-пойдём! Антошка… — примирительным тоном отвечал ему Савушкин. — Сам же виноват!.. А что мне делать?!.. Ты хочешь, чтобы и меня на губу посадили?!.. За невыполнение приказа?!.. Так что ли?!.. Мне это не надо!.. Так что… Пошли… Антошка!.. Пошли…

Вот они скрылись за вагончиком прапоров третьей роты и жалобные стенания арестованного «гражданского человека» постепенно затихли… И я пошёл в канцелярию…

Через десять минут в подразделении появился командир роты, которому я доложил обо всём