— Послушайте, — убежденно сказал он, — возможно, я тугодум. Для меня это звучит так, словно эта сумма пойдет на подкуп свидетеля. Моими деньгами.

— Не будь дураком, Бен, — резко сказала жена.

— Я думаю, вы не совсем понимаете, — сказал ему Вулф. — Подкуп — это уголовно наказуемое деяние, противоправное по любым меркам. Если кто-то получит от меня хоть малую толику ваших денег, то только как стимул для того, чтобы сказать правду. Да, некоторое влияние деньги окажут. Но подкуп — конечно же, нет. Что касается суммы, то меня не удивляют ваши колебания. Это и впрямь немалые деньги, но за меньшую цену я бы не взялся.

Рэкил снова посмотрел на жену.

— Что ты имела в виду, Паулина, говоря «не будь дураком»?

— Я хотела сказать, что ты был бы дураком, если бы не согласился, — она так сильно увлеклась, что у нее зашевелились губы. — Ведь это ты захотел пойти в первую очередь к мистеру Вулфу, а теперь, когда он предлагает что-то сделать, ты говоришь о подкупе. Если дело в деньгах, то у меня достаточно своих денег и я заплачу… — она неожиданно замолчала, сжав губы. — Я заплачу половину, — сказала она. — Это будет справедливо, каждый заплатит по половине, — она обратилась к Вулфу. — Это кто, та женщина, Гоухин?

Вулф пропустил ее реплику мимо ушей. Он спросил у Рэкила:

— Итак, сэр? Что вы решили?

Рэкилу происходящее было явно не по нутру. Он избегал пристального взгляда жены, но знал, что она следит за ним, и это давило на него. Он даже посмотрел на меня, как будто мои глаза могли ему чем-то помочь, но я сделал каменное лицо. Тогда он снова повернулся к Вулфу.

— Хорошо, — сказал он.

— Вы принимаете предложение в том виде, как я его сформулировал?

— Да. Только я заплачу все. Я предпочел бы не… Я предпочел бы заплатить сам. Вы сказали «вы заплатите, только если я ее заработаю». Кто решит, заработали вы или нет?

— Вы. Я не думаю, что мы будем считаться.

— Вопрос, который задала моя жена, — вы знаете, кто этот свидетель?

— Ваша жена сделала глупость, когда задала его. Даже если бы я знал, разве я бы сказал вам? Или вы хотите, чтобы я сказал? Сейчас?

Рэкил покачал головой:

— Нет, я думаю, нет. Нет, я понимаю, что лучше позволить вам… — он не закончил фразы. — Вы хотите еще что-то сказать?

Вулф сказал, что нет. Рэкил встал и стоял, словно хотел что-то сказать, но не знал, что именно. Я поднялся и двинулся к двери. Я не хотел быть грубым с клиентом, который принял совет, который мог обойтись ему в двадцать кусков, но теперь, когда он согласился, и у меня было что делать, мне хотелось быстрее пойти. Я все еще не знал, в какую сторону, по мнению Вулфа, он продвигается, но чем раньше я начну следовать инструкциям, тем раньше узнаю. Наконец они двинулись, и я прошел вперед и открыл им дверь на улицу. Спускаясь по ступенькам, она держала его за локоть. Я запер дверь и воссоединился в кабинете с Вулфом.

— Ну? — решительно сказал я. — Могу я приступать?

— Да.

— Уже почти половина седьмого. Если я предложу угостить ее ужином… я сомневаюсь, чтобы это был правильный подход.

— Ты знаешь, как обращаться с женщинами, а я нет.

— Да-а, — я сел за свой стол и подтянул к себе телефон. — Если вас интересует мое мнение, то предложение, которое вы им только что сделали, приведет нас прямиком в тюрягу. Причем обоих.

Вулф хрюкнул. Я начал набирать номер.

В Нью-Йорке выпадают прекрасные летние вечера, когда ему этого захочется, и сейчас стоял как раз такой вечер — теплый, но не жаркий и не удушливый. Когда мы остановились на углу Восточной Пятьдесят первой улицы и Лексингтон-авеню, я заплатил таксисту, вылез из такси и огляделся. При ярком солнечном свете на старом кирпичном здании, возможно, видны были бы следы жизненных передряг, но сейчас, в свете заката, оно смотрелось совсем неплохо. Войдя в вестибюль, я проглядел список жильцов на стене. Во втором сверху ряду значилось «Девлин — Берк». Я нажал кнопку, толкнул дверь, услышав звук открывающегося замка, вошел, огляделся в поисках лифта и, не увидев его, начал взбираться по лестнице. Тремя этажами выше была открыта дверь, и в ее проеме меня ждала Делла Девлин.

Я поприветствовал ее дружески, но не развязно. Она кивнула, менее дружески, прижалась к стене, чтобы дать мне пройти, закрыла дверь и провела меня в гостиную. Я огляделся с выражением товарищеского интереса. Кресла и кушетка в летних чехлах выглядели манящими и прохладными. На стенах — полки с книгами. Окно выходило на улицу, помимо проема, ведущего в прихожую, было еще три двери, две стояли нараспашку, а одна была неплотно прикрыта.

Она села и пригласила присесть меня.

— Я не могу вообразить, — сказала она громким голосом, в чем, казалось, не было необходимости, несмотря на уличный шум доносящийся из окна, — что вы хотите спросить у меня такого таинственного.

Сидя, я рассматривал ее. Горела только одна лампа в углу, и в ее тусклом свете Делла смотрелась не так уж плохо. Ушки бы ей вдвое поменьше, и можно было бы провести с ней вечер, если не слишком приглядываться.

— Ничего таинственного здесь нет, — возразил я. — По телефону я сказал, что дело у меня личное и конфиденциальное, и все. Мистер Вулф полагает, что для вас было бы обременительно снова приезжать к нам в контору, так что он прислал меня. Мисс Берк вышла, не так ли?

— Да, она отправилась с друзьями посмотреть шоу. «Ребята и девчата».

— Прекрасно. Это хорошее шоу. Дело у меня и впрямь конфиденциальное, мисс Девлин. Мы действительно одни?

— Конечно, одни. Так в чем же дело?

Концы не сходились с концами в трех местах. Во-первых, у меня было предчувствие, а мои предчувствия часто оправдывались. Во-вторых, она говорила слишком громко. В-третьих, то, она так подробно ответила на мой вопрос о Кэрол Берк, даже назвав шоу, выглядело откровенно фальшивым.

— Причина, по которой это так конфиденциально, — сказал я, — заключается в том, что вы должны сами решить, как вам поступить. Я сомневаюсь, чтобы вы представляли, насколько мало долгие пересуды с другими помогут вам решиться. Вы сказали, что мы одни, но я нисколько не удивлюсь…

Я вскочил, подошел к неплотно закрытой двери, подумав, что эта наиболее вероятное место, и рывком распахнул ее. За мной раздался сдавленный крик Деллы Девлин. Передо мной, прислонясь к полкам стенного шкафа, заполненным коробками и разными мелочами, стояла Кэрол Берк. Первый же взгляд на нее дал мне ответ на вопрос, на что похожи ее глаза, когда случается нечто такое, что по-настоящему волнует ее.

Я отступил. Тараторящая как сорока Делла Девлин оказалась рядом со мной. Я сжал ее руку, достаточно сильно, чтобы причинить боль, и обратился к Кэрол Берк, которая выбиралась из шкафа:

— Господи, неужели я кажусь таким лопухом? Может быть, ваши косые взгляды не настолько проницательны, как вы думаете…

Делла завопила:

— Уходите! Убирайтесь вон!

Кэрол остановила ее:

— Позволь ему остаться, Делла, — ее голос звучал спокойно и презрительно. — Он всего-навсего задрипанная дешевая марионетка, пытающаяся стянуть то, что плохо лежит, для своего хозяина. Я вернусь примерно через час.

Кэрол шагнула вперед. Делла, отчаянно вереща, схватила ее за руки, по Кэрол вырвалась и прошла через одну из открытых дверей. Из соседней комнаты раздались звуки, затем она появилась снова в шляпке и жакете, с сумочкой в руках и прошла к выходу. Наружная дверь открылась и затем хлопнула. Я подошел к