– Будете утверждать, что это не так?

– Конечно!.. Послушайте, приятель, – я перестал обороняться. – Вы знаете, кто вы такой? Вы же ответ на мою молитву! Вы – тот подарок, о котором я мечтал к Рождеству! Вы в корне не правы, но вы очаровательны. Входите и поговорите с Вульфом.

– Я не собираюсь разговаривать с этим негодяем!

– Вы смотрели на него через окно, для чего?

– Хотел знать, что вы там делаете.

– Все можно узнать гораздо проще, мы ничего не скрываем и никого не обманываем… Мы увязли в этом деле по кончик носа. Что касается Энди, он нам обоим страшно нравится, мы от него в восхищении. Оба только и мечтаем о том, как забрать его с собой, холить и лелеять… Но нам пока не позволили осуществить наши намерения.

– Это дьявольская ложь!

– Вот и прекрасно. Мы должны пойти к мистеру Вульфу и вы скажете ему в лицо, что он свинья, негодяй и лжец. Не часто кому выпадает такая возможность! Во всяком случае, если вы не боитесь… А чего вам, рассуждая объективно, бояться?

– Ничего! – ответил он, повернулся и решительно подошел к черному ходу и отворил дверь, ведущую на кухню. Я вошел вслед за ним.

Из соседней комнаты донесся голос Вульфа:

– Арчи, черт тебя побери, куда ты провалился?

Мы вошли. Положив трубку на телефонный аппарат, Вульф посмотрел сначала на Гаса, потом на меня:

– Где ты его нашел?

Я махнул рукой:

– Там… Действую по нашему заданию…

Потребовалось добрых десять минут, чтобы убедить Гаса Тренбла в том, что мы ведем честную игру, и хотя Вульф пустил в ход все свое обаяние и приемы ораторского искусства, сопровождая речь мимикой, Гаса убедили не эти ухищрения, а железная логика, точнее – аргумент: страстное желание Вульфа, чтобы Энди ухаживал за цветами в его оранжерее, причем, как можно скорее.

Устроившись на стуле с прямой спинкой, я коротко передал содержание разговора с Джозефом Дитмайком и Сибил перед тем, как уйти из теплицы.

– В прошлом году, в июле месяце, – пожаловался Гас, – лейтенант Нунан избил моего друга совершенно ни за что.

Вульф кивнул:

– Совершенно ясно. Типичный чернорубашечник в форме полицейского… Я полагаю, вы разделяете мое убеждение, что мистер Красицкий не убивал Дими Лауэр. Я слышал, как вы весьма обстоятельно отвечали на вопросы, касающиеся лично вас, и нарочито сдержанно в отношении других людей. Я это понимаю: вам ведь и дальше придется работать здесь, а ваши слова стенографировались. Однако, такая позиция меня не устраивает. Я намерен как можно скорее вызволить мистера Красицкого из тюрьмы, а для этого надо найти настоящего преступника. Если, действительно, хотите помочь другу, вы должны отбросить сдержанность и рассказать мне все, что вы знаете о всех обитателях этого дома. Согласны ли вы на это, сэр?

Гас нахмурился. Это придало ему достаточно взрослый вид, чтобы быть допущенным на выборы. При искусственном освещении он выглядел бледнее, чем утром на улице, зато радужная рубашка казалась еще ярче.

– Должен добавить, – продолжал Вульф, – мистер Красицкий сказал мне, что вы прекрасно разбираетесь в цветах, что вы умный и талантливый садовник! Думаю, что не хуже разбираетесь и в людях.

– Он так говорил?

– Да, сэр, он так говорил.

– Черт побери… – Гас нахмурился. – Что вы хотите узнать?

– Все об этих людях. В первую очередь о мисс Лауэр. Я думаю, что она вам очень нравилась.

– Мне? Нет, эта крошка не в моем вкусе. Вы слышали, что я им сказал? Ей нравились те, кто за ней бегал.

– Вы считаете, что она искала человека с деньгами?

– Да нет, этого я не думаю. Просто она любила, чтобы мужчины плясали перед ней. Сначала затуманивала им мозги, а потом вила из них веревки. Ей нравилось, чтобы и женщины ее замечали. Только в другом плане. Вы меня понимаете? Настоящая вертихвостка, всем глазки строила! Даже Пэйлу Имбри, который ей в отцы годится. Вам бы посмотреть, как она вела себя с ним в присутствии его жены! Не то, чтобы была развратницей, нет… Но ей нравилось разжечь человека, а потом бросить его… А что она вытворяла со своим голосом! Иной раз я просто уходил, чтобы не поддаться ее чарам. Тем более, что у меня есть подружка в Вентворт Хиллзе.

– А мистер Красицкий знал обо всем этом?

– Энди? – Гас с сожалением кивнул. – Он-то как раз и попался на ее такие штучки, с первого же дня, как только он ее увидел и услышал, пропал, пошел ко дну. Даже не барахтался, не пытался спастись, а просто сдался без боя. Только не подумайте, что он дурак. Просто влюбился так быстро и бесповоротно, что у него не было возможности подумать. Однажды я сделал попытку кое-что ему растолковать. Осторожно, деликатно, можете не сомневаться, но боже, как он посмотрел на меня!

Гас покачал головой:

– Если бы я знал, что он уговорил ее выйти за него замуж, я бы собственноручно ее отравил, чтобы избавить Энди от такой вертихвостки.

– Да, – согласился Вульф, – с вашей стороны это благородное побуждение. Но, как мне думается, в действительности вы на такое не решились бы… Что вы можете сказать о мистере Имбри? Полагаю, что мисс Лауэр флиртовала с ним в отсутствие его жены? И что он реагировал на ее авансы, как подобает мужчине? Так получается из ваших слов? Возможно, он чувствовал себя на небесах, а когда она прошлым вечером ему внезапно заявила, что выходит замуж за Энди, он брякнулся с небес на землю и решил в отместку ее убить?.. Как вы считаете, возможно такое?

– Не знаю… Это уж не мое дело определять, возможно ли, а ваше…

– Не скрытничайте, говорите, – нахмурился Вульф, – я, слава богу, не лейтенант полиции Нунан. Сдержанность вас никуда не приведет, мы же тут никого не обвиняем, а лишь рассуждаем… Как вы считаете, могли ли подобные мысли появиться у мистера Имбри?

– Могли, наверное, если она его крепко подцепила.

– Есть ли у вас какие-нибудь факты, против такого предположения?

– Нет.

– Тогда не станем его сбрасывать со счетов. Вы понимаете, конечно, что ни у кого нет алиби. Для преступления имелось примерно четыре часа времени, от одиннадцати ночи до трех утра, когда вы с мистером Красицким пришли в оранжерею для окуривания. Все находились в постелях, в отдельных помещениях, за исключением супругов Имбри. У них обоюдное алиби. Но раз это муж и жена, их алиби ничего не стоит. Мотив мистера Имбри мы обсудили, что касается ее мотива, то он подразумевается из того, что я от вас слышал… Ну а потом, от женщин никто и никогда не ожидает резонных и логических мотивов.

– Вы тысячу раз правы, мистер Вульф! – с горячностью согласился Гас. – Все женщины поступают только согласно своей особой логике.

Я с удивлением подумал, какая особенная логика может быть у подружки Гаса – девушки из Вентворт Хиллза.

Вульф продолжал:

– Поскольку речь идет о женщинах, каково ваше мнение о мисс Дитмайк?

Гас открыл широко рот, растянул губы, дотронулся копчиком языка до верхней губы и снова закрыл рот.

– Я бы сказал, что не понимаю ее. Иной раз я ее просто ненавижу, но даже сам не знаю почему…