– Черт возьми, о каком еще шоке вы тут болтаете? – грубо прервал Вульфа Нунан. – Разве он сам засунул туда девицу? Я слышал рассказы о вашем живом воображении. Если это еще один пример вашей фантазии, то мне остается только покраснеть за вас.

Я не был готов объективно оценить возражение Вульфа, хотя привык верить ему и надеялся, что в конце концов краснеть придется Нунану. Лично мне больше всего хотелось хорошенько оттрепать зазнайку-лейтенанта за уши. Увы, это было недоступно, и я продолжал ломать себе голову над тем, как вызволить Энди. Этот голубоглазый верзила окончательно покорил мое сердце тем, что не забыл, пристегнутый одной рукой к запястью полицейского, другую протянуть Вульфу в знак благодарности за участие в его судьбе. При этом он проникновенно сказал:

– Олл-райт, сэр. Вручаю себя вам. Я не столько беспокоюсь о себе, сколько хочу, чтобы мерзавец, который это сделал…

Вульф кивнул:

– Надеюсь, что на это уйдет всего лишь несколько часов. Бог даст, уже сегодня ночью вы будете спать у себя дома.

Ясно, что сказано это было чересчур оптимистично…

Я уже говорил, что в три часа дня, когда полицейские чины, покончив со всеми формальностями, собирались уехать, Нунан нанес еще один удар Вульфу:

– Если бы спросили меня, то я обязательно вызвал бы вас в суд в качестве свидетеля.

– Правильно делают, что не спрашивают, – парировал Вульф.

Тут-то я и дал себе слово непременно отодрать лейтенанта за уши, если только мне представится такая возможность! Как зловредного недоросля!

После того, как представители закона уехали, я сказал своему шефу:

– Послушать этого лейтенанта, вы не только потеряли Энди и вам самому ухаживать за тысячами орхидей, но, чего доброго, действительно получите повестку в полицейское управление для дачи показаний в качестве свидетеля… Конечно, – продолжал я разглагольствовать, – если будет гололед, пойдет дождь или снег, можно будет надеть цепи на колеса, и тогда у нас сохранится шанс добраться до места невредимыми…

– Заткнись! – проворчал Вульф. – Я пытаюсь думать.

Я присел на скамейку. Спустя минуту он простонал:

– Не могу!.. Проклятое кресло!..

– Согласен. Единственное кресло, отвечающее вашим требованиям, находится в пятидесяти милях отсюда, Между прочим, чьими гостями мы сейчас являемся, если пригласивший нас человек посажен за решетку?

Ответ на этот вопрос я получил не от Вульфа. Дверь в теплицу отворилась и появился Джозеф Г. Дитмайк в сопровождении своей дочери Сибил. К тому времени я уже как-то освоился с его свернутым на сторону носом, глубоко посаженными зелеными глазами и острым подбородком.

Он остановился посередине комнаты и холодно осведомился:

– Вы кого-нибудь ожидаете?

Вульф приоткрыл глаза и мрачно буркнул:

– Да.

– Кого же?

– Кого-нибудь… Вас, например. Кого угодно. Честного человека.

– Он эксцентричен, – объяснила Сибил, – эксцентричен во всем.

– Потише, Сибил, – приказал ей отец, не сводя глаз с Вульфа. – Перед тем, как лейтенант Нунан уехал, он сказал мне, что оставит у входа полицейского, чтобы сюда не входили люди. Лейтенант справедливо считает, что сюда к нам попытаются проникнуть репортеры или просто любопытные и назойливые посторонние. Но он также сказал, что не будет никому препятствовать выехать отсюда.

– Это разумно, лейтенанта надо слушаться, – со вздохом согласился Вульф. – Иными словами, вы предлагаете нам покинуть ваш дом. Что же, с вашей точки зрения это разумно.

Он поднялся с кресла. Дитмайк нахмурился:

– О разумности или неразумности говорить не будем. Это именно то, что вам следует сделать. Вы должны были оставаться в доме, пока в вас нуждались, теперь вы не нужны. Поскольку все эти трагические события пришли к концу, я должен попро…

– Ни в коем случае!

– Что «ни в коем случае»?

– Эпизод не закончен. Что касается лейтенанта Нунана, он мне не указ. Вы – иное дело. Нунан, как всегда, показал свое полнейшее невежество, разрешив свободу действий обитателям этого дома, а ведь ОДИН ИЗ НИХ – УБИЙЦА! Ни одному из вас нельзя было разрешать сделать безнадзорно хотя бы один шаг. Что же касается…

Сибил залилась смехом. Смех раздался настолько несвоевременно, что, казалось, она сама удивилась и замолчала, прикрыв рот рукой.

– Ваша дочь в истерике. Почему? – спросил Вульф, хмуро глядя на Дитмайка.

– Я вовсе не в истерике, Ниро, – ответила Сибил презрительно. – Любой мог бы засмеяться, услышав ваши слова. Они не просто мелодраматичны, они забавны…

Услышав это фамильярное «Ниро», Вульф в ярости потянул носом воздух, но сдержался и спокойно ответил:

– Вы забываете старую истину: «Хорошо смеется тот, кто смеется последним…».

Впоследствии я всегда считал, что именно эта бестактность Сибил, назвавшей Вульфа по имени, побудила его решиться на смелый шаг. До этой минуты он пребывал в расстроенных чувствах, и у него были на то основания. Прежде всего, он весьма опрометчиво пообещал Энди вызволить его в считанные часы. Правда, тогда и сам верил в это. А тут еще и неделикатные полицейские чины обрадовались случаю покусать частного детектива, особенно лейтенант Нунан, которого Вульф до этого неоднократно сажал в лужу.

До этой реплики Сибил у Вульфа преобладало над всеми остальными эмоциями желание поскорее вернуться к себе домой. Уж я-то, слава богу, изучил его, как свои пять пальцев, и сейчас великолепно понимал его состояние, голодного и уже изрядно уставшего. Но бесцеремонная Сибил, осмелившаяся фамильярно назвать моего шефа «Ниро», переполнила чашу его терпения, и он, что называется, закусил удила.

Вульф встал с кресла и выпрямился.

– Мне неудобно сидеть здесь, в вашем доме, когда вы стоите. Мистер Красицкий доверил мне защищать его интересы, поручил снять с него обвинение в убийстве, И Я ЭТО СДЕЛАЮ. С моей стороны было бы наивным предполагать, что вы будете приветствовать наше с мистером Гудвином участие в этом деле по каким-то абстрактным мотивам вроде истины и справедливости. Тогда бы вы относились к редчайшим людям на земле, а вы, по всем признакам, самые обыкновенные… серенькие. Могу ли я с мистером Гудвином остаться здесь и поговорить с вами самими и с вашей прислугой, дабы поставить все точки над «i»?

Сибил, на лице которой по-прежнему играла насмешливая улыбка, все-таки одобрительно проронила:

– Что же, это разумно!

Но ее папенька придерживался иного мнения:

– Нет, не можете! Если представители закона удовлетворены, то у вас нет оснований не быть удовлетворенными их расследованием, не согласиться с виновностью Энди.

Он сунул руку в карман.

– Я проявил достаточное терпение, но больше не собираюсь мириться с вашим присутствием в моем доме. Вы знаете, где находится ваша машина.

Он вытащил руку из кармана, и провалиться мне на этом месте, если в его руке не было пистолета. Это был «кольт» тридцать восьмого калибра, старенький, но в хорошем состоянии.

– Покажите-ка ваше разрешение на ношение оружия! – сразу же пошел я в атаку.

– Пф, какое хамство! – сказал брезгливо Вульф, приподнимая и опуская плечи. – Прекрасно!.. Если ВЫ