— Да.
— И ты станешь мне другом?
— Да.
— Слава Богу, — выдохнул Гарольд. — Слава Богу, что так. — Его ладонь была потной, и стоило ей подумать об этом, как он, казалось, прочитал ее мысли и быстро отдернул руку. — Хочешь еще сока? — робко спросил он.
— Может быть, попозже, — сказала она, изобразив на лице самую дипломатичную свою улыбку.
Они устроили ленч на природе, в парке: сандвичи с арахисовым маслом и желе, биг-маки и по большой бутылке кока-колы на каждого. Кола стала отличной после того, как они охладили ее в пруду.
Я думал о том, что мне теперь делать, — сказал Гарольд. — Ты будешь доедать биг-мак?
— Нет. Я наелась.
Ее биг-мак в одно мгновение исчез во рту Гарольда. Его запоздалое горе никак не отразилось на аппетите, отметила про себя Фрэнни, но тут же сочла эту мысль несправедливой.
— Так что же? — спросила она.
— Я думал отправиться в Вермонт, — неуверенно объявил он. — Ты составишь мне компанию?
— Почему в Вермонт?
— Там в городке под названием Стовинггон есть правительственный центр по борьбе с чумой и заразными болезнями. Он не такой большой, как в Атланте, но зато намного ближе. Я подумал, что, если еще какие-то люди остались в живых и занимаются этим гриппом, многие из них должны быть там.
— Почему ты веришь, что они не умерли?
— Ну, они могли, конечно, умереть, — довольно небрежно отмахнулся Гарольд. — Но в местах вроде Стовингтона, где привыкли иметь дело с заразными болезнями, наверняка принимают меры предосторожности. И если центр все еще действует, мне кажется, они ищут людей вроде нас. Тех, у кого есть иммунитет.
— Откуда ты все это знаешь, Гарольд? — Она смотрела на него с нескрываемым восхищением, и Гарольд радостно вспыхнул.
— Я много читаю. Ни одно из этих мест не засекречено. Так что ты скажешь, Фрэн?
Фрэнни сочла эту идею просто чудесной. Она полностью отвечала ее потребности в системе и власти. Фрэнни тут же отвергла отступническое предположение Гарольда что люди, управляющие подобным заведением, тоже все могли умереть. Они доберутся до Стовингтона, их примут, сделают анализы и выяснят, в чем же отличие, в чем разница между ними и всеми теми, кто заболел и умер. В
— Я думаю, нам надо было еще вчера найти дорожный атлас и посмотреть, как туда добраться, — сказала она.
Его лицо засветилось. На мгновение ей показалось, что он сейчас поцелует ее, и в этот один- единственный восторженный момент она, быть может, позволила бы ему сделать это, но момент миновал. Позднее она была рада, что этого не произошло.
На дорожном атласе, где все расстояния не превышали длины пальца, все выглядело довольно просто. По федеральному шоссе 1 к 1–95, по 1–95 к 302-му, а потом на северо-восток по 302-му через приозерные городишки Западного Мэна, мимо трубы Нью-Хэмпшира на том же шоссе — и в Вермонт. Стовинггон находился лишь в тридцати милях к западу от Бэрра, добраться туда можно было или по вермонтскому шоссе 61, или по 1–89.
— Сколько получается всего? — спросила Фрэн.
Гарольд достал линейку, измерил расстояние и сверился с масштабом.
— Ты не поверишь, — хмуро сказал он.
— Ну сколько? Сотня миль?
— Больше трехсот.
— О Господи, — вздохнула Фрэнни, — это рушит весь мой замысел. А я где-то читала, что можно пройти через большинство штатов Новой Англии за один день.
— Это такая уловка, — объяснил Гарольд своим самым менторским тоном. —
— Откуда ты все это взял? — пораженно спросила она.
— Книга рекордов Гиннесса, — презрительно буркнул он, — известная еще как Библия средней школы Оганкуита. Вообще-то я думал о велосипедах. Или… не знаю… может быть, мотоциклах.
— Гарольд, — торжественно произнесла она, — ты — гений.
Гарольд кашлянул и снова покраснел, жутко польщенный.
— Мы можем доехать на великах до Уэлса завтра утром. Там есть салон фирмы «Хонда»… Фрэн, ты сможешь вести «хонду»?
— Я могу научиться, если первое время мы будем ехать медленно.
— О, по-моему, будет очень неразумно гнать, — серьезно заметил Гарольд. — Никогда не знаешь, где можешь, проскочив крутой поворот, врезаться в две-три смятые тачки, перекрывшие дорогу.
— Да, это верно, но… Зачем ждать до завтра? Почему бы нам не двинуться сегодня?
— Ну сейчас уже два с лишним, — сказал он. — Дальше Уэлса мы все равно не доберемся, а нам надо еще собраться, запастись всем необходимым. Это легче сделать здесь, в Оганкуите, потому что мы знаем, где что находится. И еще нам, конечно, понадобится оружие.
Странное дело, как только он произнес это слово, она подумала о ребенке.
— Зачем нам оружие?
Он на мгновение уставился на нее, а потом опустил глаза. Его шею стала заливать краска.
— Потому что судов и полицейских теперь нет, а ты женщина, и хорошенькая, и некоторые люди… некоторые мужчины… могут повести себя… не по-джентльменски. Вот зачем.
Он так покраснел, что стал почти пунцовым.
«Он говорит об изнасиловании, — подумала она. —
— Ладно, — сказала она. — Оружие. Но все равно мы можем добраться до Уэлса уже сегодня.
— Я хочу еще кое-что сделать здесь, — ответил Гарольд.
На чердаке сарая Мозеса Ричардсона было ужасно жарко. Когда они наконец очутились на сеновале и взобрались по шаткой лестнице, ведущей с сеновала под самую крышу, она была вся в поту и блузка ее прилипла к груди.
— Гарольд, ты считаешь, это действительно необходимо?
— Не знаю. — Он тащил банку белой краски и толстую кисть, обернутую в целлофан. — Но сарай выходит прямо на шоссе 1, а я думаю, большинство людей могут приехать именно с этой стороны. В любом случае хуже от этого не будет.
— Будет хуже, если ты свалишься оттуда и переломаешь себе кости. — От жары у нее разболелась голова, а кола, выпитая за ленчем, тошнотворно плескалась и булькала в животе. — Ты же можешь разбиться насмерть.
— Я не упаду, — нервно сказал Гарольд. Он взглянул на нее и добавил: — Фрэн, ты выглядишь больной.
— Это от жары, — вяло пробормотала она.
