менялись: то они были длинными, то короткими, то их было сотни, то не было вообще, то они ясно виделись, то расплывались. К тому же Великаны сплелись в каком-то необычайном хороводе или поединке, так что представить себе их настоящий облик было невозможно. Лица тоже постоянно преображались: становились толстыми и надутыми, потом растягивались в высоту или ширину, но при этом всё же оставались лицами, и их можно было различить. Они раскрывали рты, смеялись и кричали, рычали и выли друг на друга. Дракона и его ездока, казалось, Великаны просто не замечали, ведь по сравнению с ними они были не больше комарика.
Атрейо встал во весь рост, схватил правой рукой золотой Амулет, висевший у него на груди, и крикнул изо всех сил:
— Именем Девочки Императрицы молчите и слушайте меня!
И случилось невероятное!
Великанов вдруг словно сковала немота — они разом умолкли. Их рты закрылись, и восемь гигантских глаз уставились на АУРИН. Вихрь замер.
— Ответьте мне! — прокричал Атрейо. — Где граница Фантазии? Ты это знаешь, Лирр?
— На севере нет, — ответило черное лицо-туча.
— А ты, Баурео?
— На востоке тоже нет, — ответило серое лицо-туча.
— Теперь скажи ты, Ширк!
— На юге нет границы, — ответило желтое лицо-туча.
— Майестрил, может, ты знаешь?
— На западе нет границы, — ответило красное лицо-туча.
И тут все четверо спросили в один голос:
— Кто ты, носящий Знак Девочки Императрицы и не знающий, что Фантазия не имеет границ?
Атрейо молчал. Его словно ударили по голове. Он и в самом деле не подумал о том, что у Фантазии вообще нет границ. Значит, всё было напрасно.
Он едва заметил, что Ветры Великаны снова начали свой поединок. Ему стало безразлично, что будет дальше. Он вцепился в гриву Дракона, когда вихрь неожиданно швырнул его вверх. Охваченные огнем молний, они неслись по кругу, а потом чуть не захлебнулись в непрерывном горизонтальном ливне. Вдруг их обдало жаром, который их чуть не спалил, и тут же они угодили под град, который был не из ледяной крупы, а из сосулек, длинных, как копья. И тогда они начали терять высоту. Но вот их снова подбросило вверх и стало швырять из стороны в сторону: Ветры Великаны боролись за господство друг над другом.
— Держись крепче! — крикнул Фалькор, когда порыв ветра опрокинул его на спину. Но было поздно. Атрейо сорвался и полетел вниз. Он падал и падал, пока не потерял сознание.
Очнувшись на мягком песке, он услышал шум волн, а когда приподнял голову, увидел, что его выбросило на берег моря. Стоял серый, туманный и безветренный день. Море было тихим, и ничего не напоминало о бушевавшей здесь совсем недавно схватке Ветров Великанов. Или, быть может, его занесло совсем в другое, отдаленное место? Берег был плоский — ни скал, ни холмов. Только несколько корявых деревьев стояли в тумане, будто большие когтистые лапы.
Атрейо сел. В двух шагах от себя он увидел свой красный плащ из шерсти буйвола. Он подполз к нему и накинул его на плечи. К своему удивлению, он обнаружил, что плащ почти сухой. Значит, он лежал здесь уже давно.
Как он сюда попал? И почему не утонул?
В голове всплыло какое-то смутное воспоминание о руках, которые несли его, и о странных поющих голосах: «Бедный мальчик, красивый мальчик! Держите его! Не дайте ему утонуть!»
Может быть, это был всего лишь шум волн.
А может, русалки и водяные? Скорее всего, они увидели Знак, и потому его спасли.
Его рука невольно потянулась к Амулету — его не было! Цепочка исчезла с шеи. Он потерял медальон.
— Фалькор! — изо всех сил прокричал Атрейо, вскочив на ноги. Он побежал, крича по сторонам:
— Фалькор! Фалькор! Где ты?
Ответа не было. Только размеренный и неторопливый рокот волн, набегающих на морской берег.
Кто знает, куда Ветры Великаны задули белого Дракона. Быть может, Фалькор искал своего маленького господина где-то совсем в другой стороне, далеко отсюда. А может, Дракона уже нет в живых.
Теперь Атрейо был не всадником на Драконе, не посланцем Девочки Императрицы, а всего лишь маленьким мальчиком. И был он совсем один.
Башенные часы пробили шесть.
Снаружи стало темно. Дождь прекратился. Было совсем тихо. Бастиан глядел на пламя свечей.
Вдруг он вздрогнул, потому что невдалеке скрипнули половицы. Ему показалось, что он слышит чьё-то дыхание. Он набрал воздуху, замер и прислушался. Кроме маленького круга света от свечей, весь огромный чердак был погружен во тьму.
Ну разве не раздались только что тихие шаги по лестнице? Не повернулась медленно-медленно дверная ручка?
Вновь скрипнули половицы.
А если на этом чердаке водятся привидения…?
— Да ну, — негромко сказал Бастиан, — привидений не бывает. Так все говорят.
Но почему тогда про них столько историй?
Может быть, все, кто заявляют, что привидений нет, просто боятся сознаться, что они есть?
Атрейо закутался в свой плащ, потому что ему стало холодно, и направился вглубь страны. Местность, насколько он мог видеть сквозь завесу тумана, почти не менялась. Пейзаж был плоским и однообразным, только среди корявых деревьев встречалось всё больше кустарника, который выглядел так, будто его вырезали из ржавой жести, и был таким же жестким на ощупь. Можно было легко порезаться, если не глядеть в оба.
Примерно через час Атрейо вышел на дорогу, которая была выложена горбатым, угловатым булыжником. Атрейо решил идти по этой дороге, ведь куда-то она должна была привести. Но оказалось, что идти удобнее по пыльной обочине, а не по ухабистой мостовой. Дорога вилась змейкой, сворачивала то налево, то направо без всякой на то причины: на пути не попадалось ни холмов, ни рек. Казалось, в этой местности всё шло вкривь и вкось.
Немного погодя Атрейо услышал вдалеке странный шум, который всё приближался. Раздавались будто удары большого барабана с пронзительным посвистом дудок, маленьких флейт и звоном бубенцов. Атрейо спрятался за кустами у дороги и стал ждать. Необыкновенная музыка медленно приближалась, и наконец из тумана вынырнули первые фигуры. Видимо, они танцевали, но это не был веселый или грациозный танец — они как-то странно прыгали, катались по земле, ползали на четвереньках, становились на дыбы и вели себя, как сумасшедшие. Но при этом ничего не было слышно, кроме глухих размеренных ударов барабана, пронзительного свиста, пыхтения и визга множества глоток.
Фигур становилось всё больше и больше — этой толпе, казалось, не будет конца. Атрейо увидел лица танцоров: они были серые, как пепел, и залитые потом, но глаза у всех сверкали диким, лихорадочным блеском. Некоторые стегали себя плетьми.
«Они сумасшедшие», — подумал Атрейо, и по спине у него пробежал холодок. Впрочем, тут же он сообразил, что большая часть этой процессии состояла из ночных духов, домовых и привидений. Были среди них и вампиры, и множество ведьм — старых, горбатых, с козлиными бородками, и молодых — красивых и злобных. Видимо, Атрейо попал в ту часть Фантазии, которую населяли создания тьмы. Будь у него АУРИН, он не колеблясь вышел бы к ним, чтобы выяснить, что здесь происходит. Но теперь он предпочел переждать в своем укрытии, пока бешеная процессия пройдет мимо и её последние участники, хромая и приплясывая, исчезнут в тумане.
Только после этого Атрейо отважился снова выйти на дорогу, глядя вслед призрачному шествию.
