Уинстон не один осуществлял саботаж. На игровых площадках несколько участников шоу обнаружили неприятные сюрпризы в своих помещениях.

Мугабо только что вернулся от Курта Пайло. Курт напугал и взбесил его. Когда маг лежал ночью без сна, он представлял в воображении Курта в качестве огромной горы дымящегося пепла. Ведь именно Курт дал указания, чтобы в каждом шоу выполнялись унизительные трюки. Те, кто подбивал Курта на эти приказы, были столь же мерзки: Гонко, Шелис, дровосеки, даже Фишбой — все они обменивались угрозами мести друг другу, хотя Фишбой явно проявлял к нему больше почтения, чем другие.

Этим полуднем Мугабо намеревался предстать перед Куртом во всем своем достоинстве. Стоя перед дверью трейлера, в котором тот жил, долго сдерживал свое страстное желание постучать. Когда изнутри раздалось доброжелательное «Да!» — руки Мугабо превратились в прямые, негнущиеся жерди, губы задрожали, и мужество оставило его.

В трейлере Курт выслушал его, хотя Мугабо не смог представить свое дело как следует. Когда Курт посмотрел на него, его охватила дрожь.

— Не могу делать т-трюк с к-кроликами, — пролепетал он. — М-можно, я буду з-заглатывать огонь?

— Послушай, Мугабо, — Курт говорил как всегда приветливо, — разве мы уже не обсуждали это? Твое выступление не должно меняться. Это же замечательные трюки. Если позволить тебе глотать огонь, ты напугаешь зрителей. Этот трюк слишком драматичный, м-м-м-да. Им нужен лишь намек на твое могущество. Только чуточку.

— Мои трюки… — произнес Мугабо, словно оправдываясь. Это все, на что он мог решиться в споре с мистером Пайло.

— Нет, ты слишком уперт, — сказал Курт с застывшей на рыбьих губах улыбкой. — Слишком уперт. И опасно. Мы настаиваем на твоем показе трюка с кроликами не без причины. Тебе следует привлекать зрителей, соблазнять их чудесами и забавой. Тебе не нужно пугать и подавлять их посредством пиротехники.

В отчаянии Мугабо попытался возразить, но Курт уже вставал из-за письменного стола. Он приближался к Мугабо. Тот хотел расправить плечи, прямо встретить взгляд Курта, но без успеха. Мистер Пайло пропихнул ему в рот что-то маленькое и беленькое. Оно хрустнуло во рту, когда он стал жевать и затем проглотил.

— Мм. Поговорим о кроликах… замечательные челюсти… мм. Отлично. На чем мы остановились? — Глаза Курта заволокло дымкой. — Ах да. Вот что я скажу тебе, Мугабо. Ты согласен показывать свои трюки перед персоналом карнавала? Тогда можешь показывать любые трюки, какие пожелаешь. Что скажешь на это?

Мугабо не мог и слышать об этом — он ненавидел почти каждого из этих людей. У него не было никакого желания давать представления под улюлюканье, свист и насмешки персонала. Но над ним возвышался Курт…

— Я согласен, — прошептал Мугабо, подавленный.

— Замечательно! — воскликнул Курт, хлопнув мага по спине своей гигантской ручищей. — Я распоряжусь, чтобы твое представление проходило один раз в неделю. Сейчас же иди и готовь свои трюки. День шоу приближается, тебе придется таскать кроликов из шляпы! Таскай их так, будто делаешь это в последний раз. Восхитительных маленьких кроликов, Мугабо. Ступай, да поможет тебе Бог.

На пути домой гнев Мугабо возрастал с каждым шагом. Думает, он велик, раздраженно думал Мугабо. Проблема заключалась, однако, в том, что Курт был прав — он действительно был слишком большим.

Мугабо вернулся домой с дрожащими руками. За сценой находилась небольшая лаборатория, где он проводил часы досуга, составляя различные зелья и лекарства. Его очень огорчало, что никто не приходил к нему и не просил его снадобья. Ведь он располагал всем для лечения — по крайней мере, он так думал. Сейчас у него было готово тонизирующее средство, способное успокоить нервы.

Взобравшись на сцену, чтобы пройти через нее в свою лабораторию, он остолбенел. На полу кто-то написал белой краской: «Вызвать искусного мага! Пусть покажет трюк с кроликами для этой нечисти».

Мугабо упал на колени, чтобы перечитать запись. Из его горла вырвался дребезжащий звук. Вот доказательство, написанное печатными буквами: мир против него, смеется за его спиной. Единственное, что он не мог понять, состояло в том, вызывал ли его неизвестный вандал потому, что он умел показывать трюк с кроликами, или потому, что делал это недостаточно хорошо?

Хотя вряд ли это имело значение. Мугабо подержал руку над краской и, издав тот же дребезжащий звук, поджег надпись. Его ладонь действовала как сопло для выхода оранжевого пламени. Слова почернели и задымились. Вскоре на полу осталось неразличимое выжженное пятно. Огромным усилием воли он овладел собой, прежде чем поджечь всю сцену. Подняв один из многочисленных мешков, которые имелись под рукой, он бросил его в огонь, чтобы усилить пламя.

Прошло еще некоторое время, прежде чем Мугабо вернулся к себе. Он обнаружил свою лабораторию в руинах: склянки были разбиты, зелье — разлито, а рецепты — разорваны в клочки. На стенах белела та же надпись: «Вызвать искусного мага!» Рядом: «Не могу даже предсказать будущее этой нечисти».

Лежа в ванне, Шелис вполне осознавала, что за ней наблюдают через украденный хрустальный шар. Как и Курт, она могла ощущать присутствие наблюдателя, как слабую тень сверху.

Она все еще терпеливо дожидалась промашки вора. Братья Пайло, видимо, не понимали, насколько редкой и ценной вещью был шар, поэтому игнорировали ее просьбы о помощи. Может, очередной рейд таинственных вандалов заставит почтенных братьев Пайло действовать. А может, ей самой следует организовать такую диверсию?

Шелис подняла ногу над пеной, позволив теплой воде стекать с голени. Ее глаза были закрыты, на лице блуждала ленивая улыбка.

— Смотри, смотри, свинья, — прошептала она. — Я найду тебя.

Когда она снова легла в ванну, думая о том, что сделает с вором, когда найдет его, что-то привлекло ее внимание. Это было впечатляющее видение, ясный и навязчивый образ. Перед ней предстал Мугабо, входящий в ее хижину с горящим взглядом и руками, от которых исходило пламя. Она хотела повернуться к нему лицом, но в это время струя оранжевого пламени полыхнула над ее головой.

Ее сердце учащенно забилось. Она боролась с желанием немедленно встать из ванны, метнуться к двери, выключить свет, но сдержала себя, чтобы выяснить причину этого явления. Когда видение пропало, Шелис покинула ванну, насухо обтерлась, прислушиваясь к возможным шагам снаружи. Она побежала в свою хижину, закрылась на замок и села в глубоком раздумье. Подумав немного, она взяла свои карты Таро и направилась к дому любовника, чтобы спрятаться там. Ночь обещала быть беспокойной.

Со стороны хижины Мугабо раздавался непрекращающийся грохот. К небу поднимались столбы огня, как будто на гигантском батуте подскакивали кометы. Над игровыми площадками проносился огненный вихрь.

Пожар начался через две минуты после того, как Мугабо вошел в свою лабораторию и увидел, что случилось с его святилищем. Ему удалось выбраться на крышу, где он и лежал теперь в бессознательном состоянии.

Курт Пайло наблюдал за пожаром из окна своего трейлера до тех пор, пока не погасли последние языки пламени. Затем, подняв брови, сел за письменный стол. Маг явно репетировал свое приватное шоу в административном раже. Папаша содрал бы с мага кожу, надругался бы над ним и затем скормил по ложке тварям из комнаты смеха, Курт же младший привечал исполнителей. Вот что такое настоящий менеджмент, да, сэр.

— Шоу будет что надо, — произнес Курт, ни к кому не обращаясь.

Акробаты провели день на Аллее интермедий, очаровывая женщин и вызывая симпатии мужчин. Позднее они вернулись в: свой шатер, чтобы обнаружить, что их инвентарь и мебель подверглись вандализму. Все акробаты были согласны: в предстоящие дни клоуны поплатятся за свои безобразия.