— Да, меня действительно звать Мако. Черт, ты стал таким же, как все они здесь.

— Куда денешься, друг. Целых десять лет. Все лучше, чем быть пожарным в Нью-Йорке. Пенсия приходит каждый месяц чеком. Большую часть бабок кладу в банк.

— Ну а остальное куда деваешь?

— Бог ты мой, парень, разве не знаешь, что здесь полно молоденьких хорошеньких цыпочек?

— Меня они как-то мало волнуют, друг.

— Ладно, шучу. Короче, вкладываю все эти денежки в один проект на острове Корин. Знаешь, что у меня там?

— Нет. Расскажи.

— Вкладываю деньги в салун у причала. Нет, не роскошный кабак, но эдакий славный старомодный салун в пиратском стиле, куда всегда будут с удовольствием заглядывать туристы.

— Уверен, что там будет достаточно туристов?

— Ты что, газет не читаешь, друг? Компания «Полуночный круиз» уже открыла на берегу одиннадцать точек. Сейчас даже сооружают поля для гольфа, для тех, кто устал от серфинга. Все у них очень толково организовано, заведения небольшие, но уютные. Достаточно открыть хотя бы одно такое, и парень, вроде меня, скоро будет купаться в деньгах.

— Ну а как насчет сухого закона?

— Шутишь, что ли? «Полуночный круиз» уже скупил всю местную полицию с потрохами. Так что без проблем. Черт, тебе следовало бы знать об этих вещах.

— Да откуда мне знать?

— У меня есть лодка, девочки и клиенты, которые не прочь попользоваться и тем, и другим. Хорошие бабки, я плачу налоги. И стоит только захотеть, могу и сам доставить себе такое удовольствие, прокатиться на яхте с шикарной блондинкой.

— Да, красиво жить не запретишь.

— И нечего тебе прибедняться, старая акула. Тебе тоже скоро пришлют пенсионный чек.

— Кто это тебе сказал, друг?

— Сам вычислил, — ответил Элли. — Ты приехал сюда из большого города, заимел тут гнездышко, ходишь на лодке и скалишься всю дорогу. Так что если и через год будешь делать то же самое, стало быть, я прав. Да или нет?

— Ты абсолютно прав, мой друг, — согласился Хукер. — А теперь дай-ка мне еще пива. И постарайся подать так, словно здесь Нью-Йорк.

На этот раз Элли подал ледяное пиво в высокой глиняной кружке. Поставил на столик, слизнул с пальцев пену, потом вернулся за стойку.

— Могу кое о чем спросить?

— Конечно.

— Как-то раз видел тебя без рубашки. Где ты заполучил такие шрамы?

— Мы принимали участие в нескольких войнах, или ты забыл?

— Никак нет, дружище, не забыл. Просто хотел знать, как ты мне это преподнесешь.

— А что?

— Да то, что я был в комнате для допросов, когда раскручивали дело Кормана. Ну, когда эти террористы разрушили здание Арби-Беннета. Сам я служил тогда в пожарной бригаде, и как раз в тот день они привели одного спеца, который только что положил с полдюжины этих уродов. Ну и ему тоже крепко досталось. И я успел разглядеть этого здоровяка прежде, чем нас всех выперли вон. И он был чертовски похож на тебя.

— Дело Кормана, это ж сто лет назад было!

— Однако не думаю, что ты о нем забыл. Так это был ты или нет?

— Я читал об этом в газетах.

— Не вешай лапшу на уши, — усмехнулся Элли. — Ты мне все можешь рассказать, друг. Чего тебе бояться? Я всего лишь какой-то паршивый бармен на пенсии на вонючем карибском островке. Оба мы с тобой из бывших. Так что нечего придуриваться.

Хукер хмыкнул и одним махом отпил пол кружки. Пиво оказалось холодное, как раз такое, как он любил, и он оттер ладонью пену с губ.

— Я это был, я.

— Ты был копом?

— Только не из Нью-Йорка.

— О, бог мой, — протянул Элли. — Стоит продолжать?

— Не советую.

— Ладно, оставим все как есть. Скажи, ты ведь знаешь Бергера? Ну, который всю дорогу косит под Сидни Гринстрита? Тогда я вроде как Ходжи Кармишель, который сидит в уголке, бренчит на пианино или же топчется у бара. А ты у нас тогда сам Богарт.

— Перестань, Элли.

— Нет, Хукер, я должен это спросить. Просто должен.

— Так спрашивай.

— Ты из федералов, что ли?

— Вроде того.

— Черт!.. Не надо было спрашивать, верно?

— Проехали, друг. Ты ведь сам сказал, все мы теперь на пенсии.

— Как же, на пенсии он, рассказывай сказки, — пробормотал Элли, и лицо его приняло озабоченное выражение. — Тебя ведь прислали сюда кого-то пришить, верно?

Хукер поставил кружку и поднял глаза на бармена. Элли был высоким костлявым мужчиной под шестьдесят, у которого никогда не было настоящего дома, если не принимать в расчет пожарную часть в нижнем Манхэттене. Жизнь словно прошла мимо него, он пребывал в каком-то нереальном, выдуманном им же самим мире и впитывал все детали мира навсегда ушедшего.

— Не имею ни малейшего желания убивать кого бы то ни было, — ответил Хукер.

— В неподходящее время ты приехал, друг.

— С чего ты взял?

— Двадцать четыре года проработал в пожарном отделении. Был командиром бригады. Торчал в одних и тех же барах с копами, вместе с ними выезжал на происшествия. Одна большая семья, так что могу отличить своего от чужого. — Он покосился на дверь. — А тут вдруг со всех сторон наползают феды.

— Черт, о чем это ты, Элли?

Бармен налил еще кружку пива, сел против Хукера и сказал:

— Смотри, кого только что приволок Бергер.

Хукер не обернулся. Покосился вместо этого на старое пыльное зеркало над баром и увидел в нем Чану. Она тоже увидела его, глаза их встретились, и на секунду он пожалел, что не захватил с собой «кольт» 45- го калибра. Если в сейчас пушка была под рукой, он бы развернулся и, не задумываясь, выпустил бы кишки этой красивой сучке и покончил бы со всем этим раз и навсегда.

Она подошла и сказала:

— Привет, Мако.

Он опустил кружку на стол и поднялся. Он знал, как ненавистен ей сам его вид, но отступать было некуда.

— Привет, куколка, — проговорил он. — Вот уж сюрприз так сюрприз.

— Да уж. — Она смотрела на него, улыбаясь, а затем тихо добавила: — Не ожидала, что Компания проявит такую прыть.

Хукер взял ее за подбородок, заставил слегка приподнять голову.

— Компания тут ни при чем, детка. Никоим образом. Ни за что не стала бы снова сводить нас после того, что произошло. Больше всего на свете боялись, что я тебя найду и тогда тебе просто каюк. Даже когда ты была на моей стороне, то умудрилась подстрелить меня. И это сошло тебе с рук.

— Меня не предупредили, — ответила она.

— Ты действовала не думая, глупая шлюха, — проронил Хукер.