Нет, мой сладостный друг, избавь меня от такогоБедствия». Рыцарь торжественно дал обещанье исполнитьПросьбу ее, и они с веселым лицом возвратилисьВ горницу, где их Бертальда ждала. Она уж успелаСлуг к колодцу послать, чтоб они, по первому знакуРыцаря, камень свалили с него. «Не трогайте камня, —Холодно рыцарь сказал, — и помните все, что УндинаВ замке моем одна госпожа, что ее приказаньяСвяты». При этом слове Бертальда, в лице изменившись,Скрылась. Вот уж и ужина час наступил, а БертальдыНе было. Рыцарь послал за нею, но вместо БертальдыВ спальне ее опустевшей нашли записку на имяРыцаря; вот что стояло в записке: «Вы приняли, рыцарь,В дом свой меня, недостойную дочь рыбака, и о низкомРоде своем я безумно забыла; за то в наказаньеДоброю волей иду к отцу рыбаку, чтоб, в убогойХижине скрывшись, о счастье земном не мечтать; наслаждайтесьДолго им вместе с вашей прекрасной супругой». УндинаСильно была опечалена; рыцаря вслед за БартальдойСтала она посылать — ее убежденья, однако,Были не нужны; он сам на то был готов. Но в какуюСторону ехать за ней? Никто об этом не ведал.Рыцарь сидел на коне и хотел уж свой путь наудачуВыбрать, как вдруг явился пастух и сказал, что БертальдаВстретилась с ним у входа Черной Долины; стрелоюРыцарь пустился туда, не слыша того, что в окошкоВслед за ним кричала Ундина: «Не езди! не езди,Милый! постой! Гульбранд, берегися Черной Долины!Стой! назад! иль, бога ради, позволь мне с собоюЕхать!..» Но рыцарь уж был далеко. Ундина поспешноСела сама на коня и одна за ним поскакала.Глава XIVО том, как отыскалась БертальдаЭта долина, в то время слывшая Черной Долиной,Очень близко была от замка, а как называютНынче ее, неизвестно; тогда ж поселяне ей имяЧерной дали за то, что глубоко средь диких утесов,Елями густо заросших, лежала она, что кипучий,Быстрый поток, на скалистом дне ущелья шумевший,Черен меж елей бежал и что небо нигде голубоеВ мутные воды его не светило. В сумерки сталоВдвое темней и ужасней меж елей и диких утесов.Рыцарь с трудом пробирался вдоль берега; страшноБыло ему за Бертальду, и засветло встретиться с неюОн торопился; но всем сторонам с напряженным вниманьемВзор обращал он, и сердце в нем билось сильней; он со страхомДумал: что будет с нею, если заблудится в этомДиком месте, ночью и в грозу, которая черной,Тяжкой тучей шла на долину? Вдруг показалосьБелое что-то ему в потемках, на склоне утеса;Он подумал, что было то платье Бертальды, и шпоритьНачал коня; но конь захрапел, уперся и, ушиЧутко подняв, не шел ни назад, ни вперед; чтоб напрасно не тратитьВремени, рыцарь спрыгнул с седла, к опрокинутой ветромЕли коня привязал и пеший вперед пробиратьсяНачал кустами; он спотыкался; упорные ветвиБили его по лицу и как будто нарочно сплеталисьСетью, чтоб дале не мог он идти; он ломал их, а небоТою порою все боле и боле мрачилось, и глухоГром гремел по горам, и все кругом становилосьСтранным таким, что он уж и робость чувствовать начал,Глядя на белый образ, к которому ближе и ближеВсе подходил и который лежал на земле неподвижно.С духом собравшись, к нему наконец подступил он; сначалаСучьями тихо потряс, мечом позвенел — никакогоНет ответа. «Бертальда! Бертальда!» — он начал сначалаТихо, потом все громче и громче кликать — ответаВсе ему нет. Наконец закричал он так громко, что эхоВместе с ним закричало повсюду: «Бертальда!» — напрасно;То же молчанье. Тогда он к ней наклонился; но былоТак уж темно, что, не могши по́д носом видеть, пригнулсяК самой земле он лицом, и в эту минуту сверкнулаЯркая молния; все осветилось, и что же в блеске увиделРыцарь? Под самым лицом его отразилась из чернойТьмы безобразно-свирепая харя, и голос осиплыйВзвыл: «Поцелуйся со мной, пастушок дорогой!» ПриведенныйВ ужас, кинулся рыцарь назад; но свирепая харяС визгом и хохотом кинулась вслед. «За чем ты? Куда ты?Духи на воле! назад! убирайся! иль будешь ты нашим!» —Вот что выла она, и длинные руки хваталиРыцаря. «Струй проклятый! — Гульбранд закричал, ободрившись. —Это твои проказы! постой, я тебя поцелую!»Сильно он треснул по харе мечом; она разлетеласьВ брызги, и рыцарь пеной, шипящей как хохот, был о́блитВесь с головы до ног; тогда объяснилося, с кем онДело имел. «Меня удержать он, я вижу, намерен, —Рыцарь громко сказал, — он думает, я испугаюсьШуток бесовских его и Бертальду бедную брошуЗлому духу во власть. Демон бездушный не знает,Как всемогущ человек своей непреклонною волей!»Сам он почувствовал истину слов сих; новая бодростьВ нем родилась, и как будто бы счастие с этой минутыСтало с ним заодно: к своему коню возвратитьсяОн еще не успел, как уж явственно сделался слышенЖалобный голос Бертальды, зовущей на помощь сквозь шумный
