Грязнов лично позаботился, чтобы Гвоздя устроили в лучшем виде. Лично проинструктировал охрану и распорядился проверять задержанного каждый час и в случае чего докладывать незамедлительно. Памятуя случай, когда важному свидетелю, сидевшему здесь же, что-то подмешали в еду, Грязнов попросил дежурного сбегать в магазин и купить печенье, шоколад и две пластиковые бутылки минеральной воды. Сам проверил целостность упаковок и сам доставил в камеру, порекомендовав Гвоздю более ничего в рот не брать. Собственно, ничего особо ценного Гвоздь им не сообщил, не оправдал возлагаемых на него надежд, но обещание есть обещание — по крайней мере, до колонии он должен доехать живым.

Турецкий ждал друга в кабинете, расхаживая из угла в угол и с отвращением косясь на чай с травами, которым его пыталась напоить секретарша Грязнова, — кофе у них, видите ли, кончился. Только что бегала в магазин — не могла купить. Маргарита бы себе такого никогда не позволила.

— Не слишком ли много у нас совпадений? — набросился он на Грязнова, едва тот успел переступить порог. — Эта сладкая парочка: Толстый и Тонкий — наследила, во-первых, в деле Невзорова, во-вторых, в самолете. Какова вероятность, что это одни и те же люди?

— Саня, от дела Невзорова тебя давно отстранили, — попытался урезонить друга Грязнов.

— Знаю, но что я могу поделать, если эти дела пересекаются? Знаешь, у меня вообще такое чувство, что Костя как всегда знал все наперед. То есть под давлением начальства он от дела меня формально отстранил, но фактически позволил продолжать расследование, причем с этим самолетом у нас появляются новые факты и новые ниточки.

— На Костю это похоже. Только почему он тебе этого не сказал?

— Чтобы оставить незамутненным мое мироощущение. Итак, те двое: мотивы их мне пока не ясны, но мотивов у них могло и не быть, если они простые исполнители, а вот возможность у них в принципе была. Они убивают Невзорова, тут же выезжают во Львов, принимают деньги, грузятся на самолет и отбывают в Германию. По времени все раскладывается. Из самолета они таинственно исчезают, возможно, прихватив с собой часть денег, и растворяются в Европе. Правдоподобно?

— Нормально. Только с этим нельзя идти даже к Косте, маловато фактуры будет.

— Спокойствие. Кроме этих слесарей-бухгалтеров у нас еще есть твой Мефистофель. Сам же с пеной у рта доказывал, что он стоит за деньгами из самолета, а по делу Невзорова его участие даже доказано. Вот тебе еще одно совпадение.

— Хорошо, но все равно маловато будет, — не унимался Грязнов.

— Давай посмотрим, что у нас получается.

Турецкий извлек из стола Грязнова чистый лист бумаги и, вооружившись фломастером, принялся рисовать. В центре листа он расположил по кругу несколько жирных точек:

— Это организации, структуры страны: правительство — Фроловский, администрация Президента, окружение Президента, структуры СНГ, Германия и любимое ФСБ. — Он надписал над каждой точкой соответствующее название. — Теперь по персоналиям. — «Важняк» поставил в верхней части листа еще четыре точки поменьше. — По первому делу у нас проходили Невзоров, Снегирь (пока на всякий случай считаем, что это разные люди), Ожегов, Свиридов. Определяем связи. — Он взялся рисовать лучи от каждого человека к названию организации. — Невзоров — администрация Президента, Фроловский, ФСБ, СНГ, Германия; Снегирь — Невзоров, Германия; Ожегов — Невзоров, ФСБ; Свиридов — администрация, ФСБ.

— Сожги это, — от души посоветовал Грязнов.

— Теперь второе дело. — Турецкий расположил в нижней части листа Бакштейна, Халилова, Гвоздя, «Пушкина» и особо жирно выделил слово «Деньги». — Бакштейн завязан на Халилова, Германию и, если исходить из специфики его бизнеса, обязательно на правительство, администрацию и окружение Президента; Халилов — на окружение Президента и Германию; Гвоздь завязан на деньги, а «Пушкин» может быть источником этих денег.

То есть, помимо наших убийц-курьеров, получаем пересечения по Германии, по СНГ и по окружению Президента. Немного странно, что пока во втором деле не фигурирует ФСБ, но вполне может быть, что мы еще не все знаем.

— Тут я согласен. Наша сладкая парочка, эти Толстый и Тонкий, вполне могут оказаться гэбэшниками.

— Заметь еще, что где-то в этой схеме спрятался и сам Мефистофель, если он вообще существует.

— Существует, существует, не сомневайся. Кстати, что дали твои изыскания насчет происхождения миллиарда?

— Вот тут прокол. Фроловский при всем своем положении не способен украсть такие деньги незаметно. Это треть ежемесячного бюджета страны, и копил он эти деньги не десятилетиями. Это более или менее регулярная деятельность, и, если верить Гвоздю, отправления делались неоднократно. Если даже все правительство только тем и занимается, что ворует для Фроловского, значит, они все тоже получают свой процент, причем немалый, значит, нужно накинуть на эту сумму еще процентов хотя бы 20– 30. Ведь вряд ли везли сразу все: и гонорары сообщникам, и капитал Фроловского в одном контейнере. То есть эти дополнительные деньги еще где-то осели. Короче, что-то уж очень это все невероятно и фантастично. Как мне объяснили люди неглупые и сведущие в этом вопросе, такие деньги могут в принципе являться оборотным капиталом теневой экономики. Нефть, оружие, наркотики. Наши воротилы закупают, скажем, наркотики или оружие за границей, продают здесь, вырученные деньги снова перевозят за границу, там покупают новую партию, и так далее и так далее.

— Но из того, что ты мне только что изложил, еще не следует, что Фроловский не Мефистофель. Деньги-то, возможно, и не его. Он может просто использовать свои связи и влияние, чтобы размещать средства за границей в наиболее выгодные предприятия.

— Да я не против Фроловского. Просто не стоит на нем зацикливаться. Понимаешь, что-то уж слишком легко мы пришли к этому выводу. Как будто нас подвели за ручку и ткнули носом. Почему Мефистофель не может оказаться откуда-нибудь из ГБ? Зачем они так исступленно прятали концы по Невзорову и Ожегову? Только ради того, чтобы не полоскать старое грязное белье? Кто доставал тебя анонимными звонками? Кто мог вычислить вашу с таким трудом скрываемую операцию по захвату всех «авторитетов»? Фроловского в этом заподозрить можно, но ему это было бы нелегко: силовые министры ему напрямую не подчиняются,