– Отлично! Надеюсь, вы еще долго с ней провозитесь. Я не хочу, чтобы вы уезжали. До свидания, Энни, еще увидимся.
И Хизер выскочила из комнаты. Вот заскрипели ступеньки лестницы – девочка, похоже, вихрем по ним скатилась, – и Энни с Риком остались одни. Они долго смотрели друг на друга.
– Тебе лучше идти, а то вдруг им придет в голову самим повести машину, – наконец проговорила Энни.
– Да. – Переступив с ноги на ногу, Рик тихо сказал: – Спасибо тебе.
Энни изобразила на своем лице непринужденную улыбку:
– Будешь благодарить потом, когда я тебе счет выставлю за помощь.
Рик не шелохнулся.
Тогда Энни решила взять дело в свои руки.
– Мне пора работать, – заявила она и, подойдя к столу, сделала вид, что что-то ищет в папках.
За спиной послышались удаляющиеся шаги, потом гул мотора, скрип колес по гравию. Ветер донес до Энни звук веселого девичьего смеха, и наконец все стихло.
Три четверти часа спустя машина вернулась, однако Рик в дом заходить не стал. Энни отодвинула от узкого оконца выцветшую занавеску: Рик направлялся в сторону скотного двора. Отправился доить коров. Или чистить и кормить лошадей. Или посмотреть, как там новоиспеченная мать. А что она ожидала? Что он помчится к ней послушать душещипательную историю о ее юности, которую сама она предпочла бы забыть? Да она ничем не лучше Хизер! Такая же вздорная девчонка, выдвигающая ему ничем не обоснованные и непомерные требования. Ну почему Рик должен доказывать, что в его жизни есть место и для нее?
Ничего он ей не должен! У него свои обязанности, а у нее свои.
И, полная решимости претворить эти обязанности в жизнь, Энни уселась за стол, включила свой компьютер и, отыскав нужный файл, продолжила набирать текст:
«Здесь, в этой каменистой местности, впоследствии получившей название Блэкхок-Холлоу, Льюис провел свою последнюю ночь. Здесь его жизненный путь, начавшийся в Огайо, в богатой семье, делает непредвиденный поворот и заканчивается в одиноком фронтовом форту полнейшей неизвестностью».
Нет, плохо! Слишком отдает мелодрамой.
Вытащив один из снимков, которые недавно сделала в Холлоу, Энни пристально вгляделась в него, ожидая, когда же ее осенит вдохновение. Как всегда, взгляд ее упал на странную скалу: как загнутые внутрь пальцы, манящие за собой, в очередной раз подумала Энни. А может быть, так:
«Древняя каменная скала манит Льюиса Хадсона к его судьбе».
О Господи, еще хуже!
Энни снова вгляделась в фотографию. Не пальцы, а руки. Укрывающие руки... Обнимающие руки...
Внезапно в груди Энни разлился холодок. Она уронила фотографию на стол. Тело покрылось мурашками.
«В его темных и холодных объятиях»...
– О Боже! – прошептала Энни и, вскочив, бросилась к двери.
Не чуя под собой ног, она вихрем слетела по ступенькам лестницы, выскочила во двор и помчалась к скотному двору, крича на бегу:
– Рик! Рик! Рик!
Глава 15
«29 июля 1832 года.
Территория Мичиган
Я устал. Мне смертельно надоела эта война. С каждым прожитым часом убывает моя вера в правоту нашего дела. Разве могут быть правы люди, устраивающие резню, убивающие невинных? Разве можно оправдать убийство человека, если он отличается от тебя цветом кожи? Разве можно назвать другом человека, совершающего все эти злодеяния? Я зол, и мне страшно. Так страшно, матушка, что я боюсь не исполнить свой долг гражданина и христианина. И прежде чем заснуть, а во сне увидеть такое, что не дай Бог увидеть никому, я в очередной раз напоминаю себе, что следует поступать по справедливости, невзирая на последствия».
Из письма лейтенанта Льюиса Хадсона своей матери Августине
Рик промывал доильный аппарат, готовясь к вечерней дойке, когда услышал истошные крики Энни. Он опрометью выскочил из конюшни, вообразив самое ужасное. Он увидел, что Энни мчится по дороге, делая большой крюк, чтобы обогнуть пасущихся на поле лошадей бельгийской породы.
Ага, значит, что бы там ни произошло, ее жизни ничто не угрожает.
– Я здесь! – крикнул Рик. – Что случилось?
Энни замахала руками и что-то закричала, но что именно, Рик никак не мог разобрать, пока она не подбежала поближе.
– Я нашла его! Я знаю, где похоронен Льюис!
Услышав этот восторженный крик, Рик похолодел. Из всех несчастий, которые он себе вообразил, это было самым страшным. О Господи, только не сейчас! Дай ей пожить в его доме еще немного...
Несколько секунд спустя Энни влетела в конюшню. Лицо ее раскраснелось от возбуждения.
– Ты слышал, что я сказала? Я нашла его, Рик! Я знаю, где он лежит!
