– Нет. В разных семьях, согласившихся принять меня на воспитание. Я была не ребенок, а сущее наказание. Поскольку я не могла выместить злость на своей матери, я вымещала ее на других людях, тех, которые оказывались поблизости. Так что подолгу нигде не задерживалась.

Со временем боль от того, что от нее отказались родители, немного поутихла, а детские фантазии о том, что родители потеряли ее и никак не могут найти, улетучились. Энни примирилась с тем, что она никому не нужна, хотя и сомневалась, что до конца сумеет подавить ярость при мысли о том, что ее предали.

– А когда я училась в средней школе, ребята единодушно решили, что для меня самое лучшее – побыстрее умереть, – прибавила Энни.

– Да вы что? – поразилась Хизер и шепотом спросила: – А вы пробовали наркотики и все прочее?

– Да. Я баловалась наркотиками до тех пор, пока добрые люди не объяснили мне, что я могу загнать себя в могилу, но лучше чувствовать себя не стану и не накажу свою мать за то, что она меня бросила. А потом мне повезло. Когда мне исполнилось пятнадцать, одна работница сферы социальных проблем познакомила меня с общественницей, которая помогла мне изменить свою жизнь.

Хизер внимательно слушала, ее гладкий лоб прорезала морщинка.

– Люси Кантор занималась фотографией на любительском уровне, и она помогла мне сосредоточиться на чем-то еще, помимо моей злости, – продолжала Энни. – Я прошла курс лечения от наркозависимости, потом меня приняли на воспитание хорошие люди, дела в школе пошли на лад, а на последнем году обучения мне даже стали выдавать стипендию. Я навела порядок в своей жизни и никогда не оглядывалась назад.

– Но все это так грустно!

– Хизер, в жизни происходит множество вещей, над которыми дети не властны, как, например, ситуация с твоими родителями. Тебе может не нравиться то, что они разошлись, но, даже если ты будешь всю жизнь на них злиться, ты ничего не изменишь. А если сумеешь преодолеть свой гнев, тебе станет легче.

Девочка отвернулась, пытаясь скрыть слезы.

– Но это так трудно! Я пытаюсь забыть всю эту историю, но людям ведь рот не заткнешь. Они до сих пор судачат о том, что мама бросила папу, а он даже не попытался за нее постоять. Просто взял и отпустил ее.

– Но из-за того, что ты будешь сердиться на своих родителей, они не станут жить вместе. Они по- прежнему будут в разводе, твоя мама будет жить с другим мужчиной, а твой отец по-прежнему будет трудиться дни напролет. Он не может иначе.

– Но раньше у него находилось для меня время, – тихо заметила Хизер.

– Оно и сейчас у него есть, но ты уже не маленькая и не имеешь права донимать его своими капризами. Ничего хоро-шего из этого не выйдет, отец только расстроится. Можешь мне верить, можешь нет, но иметь родителей, которые любят так сильно, что порой этой любовью выводят тебя из себя, – это здорово. – Заметив, что у Хизер глаза на мокром месте, Энни шутливо подтолкнула ее локтем. – А теперь иди. По- моему, пять минут, которые нам дали, давно истекли.

Хизер спрыгнула с кровати. Энни тоже встала, глядя в пол.

– Ну, папа, я уже собиралась спускаться! Тебе вовсе незачем было за мной приходить.

Энни посмотрела на дверь – на пороге стоял Рик. Как зто она раньше не догадалась, что он может неслышно подкрасться? Он ведь не хуже ее знает все скрипучие ступеньки лестницы. Интересно, давно он тут стоит?

– Я и не слышала, как ты поднялся, – спокойно произнесла она.

– Похоже, вы слишком увлеченно болтали.

Чувствуя, что между взрослыми что-то происходит, Хизер нахмурилась.

– Марш в машину, юная леди, и перестань капризничать. Я этого не потерплю, и тебе это отлично известно.

Хизер открыла было рот, однако возражать не стала, лишь тяжело вздохнула.

– А можно, я у тебя переночую со своими подружками? Не в следующую пятницу, потому что мне придется сидеть с Джейсоном, а через одну?

Взглянув поверх головы дочери на Энни, Рик ответил:

– Если мама согласится тебя отпустить.

– Обещаешь? – недоверчиво спросила Хизер.

– Обещаю, – ответил Рик, и выражение его лица смягчилось.

– А ты свозишь нас в город погулять? Рик кивнул:

– Конечно. Я свожу всю компанию в самый большой парк Мадисона. Ты даже сможешь походить по самым шикарным магазинам города.

Восторженно взвизгнув, Хизер бросилась отцу на шею:

– Спасибо! Спасибо тебе, папа! Ой, как здорово! Скорее бы уж! А мы купим одежду для школы? И новые компакт-диски? Если хочешь, я попрошу денег у Оуэна.

Заметив выражение лица Рика, Энни отвернулась.

– Поговорим об этом потом, Хизер, – сказал он. – А сейчас иди в машину, подружки ждут.

– Ладно. – Хизер повернулась к Энни: – А вы еще не закончили свою книгу про солдата?

– Нет. – Энни стояла у кровати, не в силах от нее отойти. У нее было такое ощущение, будто вокруг электрические провода и, если она сдвинется с места, ее ударит током.