отражения, заставляя их меняться на твоем пути, как тебе заблагорассудится, пока не окажешься именно там, куда хотел попасть. В созданном тобою мире ты можешь делать все, что захочешь, если, конечно, не вмешаются родственники.

Второй способ заключается в использовании карт, которые Дворкин, великий человек, изобрел специально для того, чтобы члены королевской семьи могли поддерживать связь и видеться друг с другом в любое время. Дворкин был старым-престарым художником, покорившим пространство и перспективу. Он нарисовал не только портреты, благодаря которым мы могли в любую минуту оказаться рядом, но и всю колоду гадальных карт, и у меня давно сложилось впечатление, что карты эти обладают многими другими свойствами, о которых мы даже не подозревали.

Третьим способом был Лабиринт, также созданный Дворкиным исключительно для членов нашей семьи. Проходя лабиринтом, ты сначала узнавал, как пользоваться картами, а потом получал власть над отражениями.

Карты и Лабиринт давали возможность мгновенно попасть из реального мира на отражения. Первый способ был куда более трудным.

Теперь я знал, что делал Рэндом, когда мы ехали с ним на «мерседесе». Во время нашего путешествия мой брат создавал по памяти реальный мир, постепенно меняя отражения и удаляя из них все лишнее. И только достигнув полного соответствия в деталях, он сказал, что мы прибыли к месту назначения.

Ничего особенного: обладая знаниями, найти свой Эмбер мог каждый. Даже сейчас мы с Блейзом вольны были отправиться на отражения истинного Эмбера, где правили бы долго и счастливо. Но мы хотели иного. Ничто не могло сравниться с реальным городом, в котором мы родились и по образу и подобию которого создавались все города, сколько их было в целом свете.

Итак, мы избрали самый трудный способ и шли по отражениям, а любой человек, обладающий над ними властью, мог воздвигать препятствия на нашем пути, чтобы помешать нападению на Эмбер. В данном случае таким человеком оказался Эрик, и наше войско таяло на глазах. Что ожидало нас в будущем? Этого никто не знал.

Но если Эрик станет коронованным королем Эмбера, на одних отражениях это событие повторится, а на другие неизбежно окажет сильное влияние. И именно поэтому я не сомневался, что каждый из нас хотел бы видеть на троне только самого себя.

Мы миновали призрачный флот Жерара — Летучих Голландцев данного отражения, — и я понял, что до Эмбера рукой подать.

На восьмой день нашего путешествия разразился шторм.

Море почернело, на небе стали собираться тучи. На какое-то мгновение наступил полный штиль, и паруса безжизненно повисли. Огромное голубое солнце спрятало свой лик. Мне стало ясно, что наконец-то Эрик взялся за нас не на шутку.

Ураганный порыв ветра обрушился на флагманский корабль и — да простят мне избитое выражение — разбился о его борт.

«И рвал нас ветер, и била буря», как говорят или говорили поэты. При первом же шквале мне показалось, что мои внутренности вывернули наизнанку. Нас кидало из стороны в сторону, как игральные кости, которые великан тряс в кулаке перед тем, как бросить. Ливень хлестал по палубам, которые попеременно захлестывали гигантские волны. Небо почернело, пошел мокрый снег с градом, и раздался ужасающий раскат грома. Я уверен, что от неожиданности все мы вскрикнули одновременно. По крайней мере, я вскрикнул. С большим трудом добрался я до брошенного штурвала и, привязавшись ремнем, выровнял корабль. Эрик, черт его побери, решил покончить с нами одним ударом.

Затем я почувствовал легкое покалывание во всем теле, звон в ушах и увидел Блейза, находящегося как бы на другом конце туманного серого тоннеля.

— В чем дело? — спросил Блейз. — Я уже несколько раз пытался с тобой связаться, а ты не отвечаешь.

— Жизнь наша полна неожиданностей, — ответил я. — Одна из них мешает нам плыть дальше.

— Шторм?

— Скорее его дедушка. Подожди-ка, слева по борту какое-то чудовище. Если у него есть хоть капля мозгов, оно уйдет на глубину. Слава богу, проскочили.

— У нас то же самое, — сообщил Блейз.

— Чудовище?

— Шторм. Мы потеряли двести человек.

— Надейся и жди, — посоветовал я. — А также не сдавайся и, если можешь, свяжись со мной чуть позже. Договорились?

Он кивнул, и я увидел, как за его спиной сверкнули две молнии.

— Эрик знает наши силы, — сказал он на прощанье, и я не мог не согласиться.

Прошло еще три часа, прежде чем шторм начал утихать, и много позже я узнал, что мы потеряли половину флота (на одном только флагмане погибли сорок человек команды из ста двадцати). Шел сильный дождь.

И тем не менее мы выдержали, сам не знаю как, и к вечеру плыли по синему морю, на дне которого находился Ребмэ.

Я вынул колоду карт, чтобы узнать новости у Рэндома.

— Поворачивай обратно, — сказал он, как только услышал мой голос. Я спросил почему. — Потому что, если верить Льювилле, Эрику ничего не стоит стереть вас в порошок. Она советует вам подождать немного, а когда страсти улягутся, скажем, через год, нанести внезапный удар.

Я покачал головой.

— К сожалению, это невозможно. Мы понесли большие потери, и цель близка. Сейчас или никогда. — Он пожал плечами, и на лице его появилось выражение, которое легко было выразить словами: «Не говори потом, что я тебя не предупреждал». — А все же почему? — спросил я.

— Мне стало известно, что Эрик может управлять погодой в реальном мире.

— Это не меняет дела.

Он вновь пожал плечами.

— Не говори потом, что я тебя не предупреждал.

— Ты убежден, что Эрик о нас знает?

— Как ты думаешь, он полный идиот?

— Нет.

— Значит, знает. Колебания на отражениях так сильны, что даже я, не выходя из Ребмэ, могу точно сказать, где вы находитесь.

— У меня с самого начала были недобрые предчувствия относительно исхода нашей кампании, — признался я. — Но ее организатор — Блейз.

— Выйди из игры, и пусть с плеч летит только его голова.

— Нет, так я рисковать не стану. Он может победить. Я веду флот.

— Ты разговаривал с Каином и Жераром?

— Да.

— Значит, ты считаешь, что на море у тебя есть шанс. Но послушай, Корвин, если верить придворным сплетням в Ребмэ, Эрик научился контролировать Драгоценный Камень Правосудия. С его помощью можно управлять погодой в реальном мире. Это бесспорный факт. Какими еще свойствами обладает Камень, не знает никто.

— Ничего не попишешь. Справимся. Не бежать же без оглядки от нескольких жалких штормов.

— Корвин, я должен тебе признаться, что три дня назад я беседовал с Эриком.

— Зачем?

— По его просьбе. Я говорил с ним больше от скуки. Он обрисовал мне в мельчайших подробностях, какими средствами защиты располагает.

— Джулиан наверняка сообщил ему, что мы путешествовали вместе. Эрик специально завел с тобой разговор, не сомневаясь, что ты передашь мне его содержание.

— Может, ты и прав, но это не меняет того, что он сказал.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату