плюмажем из зеленых перьев, он стоял ко мне в профиль. На его поясе висел кинжал, в рукоять которого был вставлен большой изумруд.
— Каин, — сказал я.
— Кто?
— Корвин.
— Корвин! Это что, шутка?
— Нет.
— Что тебе надо? — Он попытался посмотреть мне в глаза, но я не отрывал взгляда от его руки, которую он держал рядом с кинжалом.
— А ты не догадываешься?
— Где ты?
— С Блейзом.
— Ходили слухи, что недавно ты побывал в Эмбере, и… у Эрика перевязана рука.
— Я тому причиной. А теперь назови свою цену.
— Что ты имеешь в виду?
— Поговорим откровенно. Как ты считаешь, мы с Блейзом можем победить?
— Нет, и поэтому я на стороне Эрика. Тебе нужен мой флот, ведь ты за ним меня вызвал, верно?
— Мой проницательный брат, — ответил я. — Что ж, приятно было побеседовать. До скорого свидания, может быть, в Эмбере. — Я поднял руку, и он торопливо воскликнул:
— Подожди!
— Зачем?
— Я даже не знаю, что ты мне предлагаешь.
— Нет, знаешь. Ты наверняка все понял, и мое предложение, видимо, тебе не подходит.
— Я этого не говорил. Но Эрик захватил власть по праву.
— Праву сильного.
— Пусть так. И все же что ты предлагаешь?
Мы разговаривали около часа, после чего морские пути были открыты для трех эскадр Блейза, которые могли остановиться в северных водах и подождать подкреплений.
— Если ты проиграешь, в Эмбере состоятся три казни, — сказал он.
— Ты думаешь, мы обречены?
— Нет. Мне кажется, в скором времени трон займешь либо ты, либо Блейз. Я согласен стать регентом и служить победителю. Но за оказанную помощь я предпочел бы все-таки получить голову Рэндома.
— Нет, — сказал я. — Если ты будешь настаивать, считай, мы не договорились.
— Я не буду настаивать.
Я улыбнулся, прикрыл карту ладонью, и Каин исчез.
Разговор с Жераром придется отложить на следующий день. Каин окончательно меня вымотал.
Я лег в постель и мгновенно заснул.
Узнав, как обстоят дела, Жерар согласился нас не трогать. В основном потому, что с этой просьбой обратился к нему именно я, и он предпочел из двух зол выбрать меньшее.
Мы быстро договорились, и я обещал исполнить все, о чем он просил, благо ничьих голов ему не требовалось.
Затем я провел смотр войскам и рассказал солдатам об Эмбере. Как ни странно, верзилы с красной кожей и мохнатые человечки с клыками и когтями очень быстро подружились. Рассказ о них можно было закончить одной фразой: «Они считали нас богами».
Печальная правда.
Я смотрел на эскадру кораблей, которая должна была пересечь Великий океан, окрасив его волны кровью погибших в разных отражениях. Немногие дойдут до Эмбера.
Я думал об армии Аверна и мохнатых человечках с отражения, которое они называли Риик. Им предстояло отправиться в Эмбер сухопутным путем.
Я перетасовал колоду, разложил карты и взял в руки ту, на которой был изображен Бенедикт. Долгое время всматривался я в его портрет, но не ощутил ничего, кроме холода.
Я решил попытать счастья с Брандом. И вновь — холод.
Затем внезапно раздался крик. Мучительный, раздирающий душу.
— Помоги мне!
— В чем дело? — спросил я.
— Кто? — прохрипел голос., и я увидел, как тело Бранда забилось в судорогах.
— Корвин.
— Вытащи меня отсюда, брат Корвин! Все, что ни попросишь, будет твоим!
— Но где ты?
— Я…
Перед моими глазами возникли странные, непрерывно меняющиеся картины, которые мой мозг отказывался воспринимать. Затем раздался еще один крик, страшный, душераздирающий, и наступила мертвая тишина. Поверхность карты вновь стала холодной.
Меня трясло как в лихорадке, сам не знаю почему. Оставив карты разбросанными по столу, я подошел к окну отведенной мне в замке комнаты и, закурив сигарету, уставился в ночь.
Далекие звезды на черном небе, казалось, были окутаны таинственной дымкой. Я не увидел ни одного знакомого созвездия. Маленькая голубая луна быстро карабкалась по небосводу.
Ночь принесла с собой неожиданный зябкий холод, и я плотнее запахнулся в плащ, вспоминая неудавшуюся зимнюю кампанию в России. Боги! Я чуть было не превратился в сосульку! Ради чего?
Ради того, конечно, чтобы занять трон Эмбера и позабыть о всех прошлых горестях и несчастьях?
Но что случилось с Брандом? Почему мне не удалось понять, на каком он отражении? Кто придумал для него нечеловеческие, страшные пытки?
Ни на один из этих вопросов я не знал ответа.
Глядя на голубой диск луны, продолжавшей свое путешествие, я напряженно думал. Неужели я неправильно оценил обстановку, чего-то не учел, упустил из виду какую-нибудь важную деталь?
И вновь я напрасно искал ответа.
Я вернулся к столу налил себе рюмку виски, перетасовал колоду и вытащил из нее карту отца.
Оберон, повелитель Эмбера. Он стоял передо мной в зеленых, обшитых золотом одеждах. Высокий, широкоплечий, с черными волосами и бородой, в которых пробивалась седина. Золотые кольца с зелеными камнями сверкали на его пальцах. На боку висела шпага в черных с зеленым отливом ножнах. Когда-то мне казалось, что бессмертный король вечно будет править в Эмбере. Что произошло? Почему отец исчез? Где встретил свою кончину?
Глядя на карту, я сконцентрировался.
Ничего.
Нет… что-то…
Я не услышал, а почувствовал ответ, уловил еле заметное движение, и фигура на карте съежилась, поменяла позу, превратилась в тень того человека, который был моим отцом.
— Отец? — сказал я. Молчание. — Отец!
— Да… — Голос был слабым и далеким, как шум прибоя в морской раковине, когда ее приложишь к уху.
— Где ты? Что с тобой?
— Я…
Долгое молчание.
— Отец! Это я, Корвин, твой сын. Что произошло в Эмбере? Куда ты исчез?
— Мое время кончилось.
— Ты отрекся от престола? Братья ничего мне не говорили, а я недостаточно доверяю им, чтобы
