— Дьявол! Ты сам дьявол! — вскричал он и закрыл мою карту ладонью.

Контакт был прерван, и я стоял, дрожа всем телом.

Я добился своего. Победил Эрика в состязании воли. Теперь уже никогда не буду я бояться брата- тирана. Я был сильнее.

Я огляделся по сторонам. Битва разгоралась, и по палубам текла кровь. Нас взяли на абордаж, матросы Каина стремительно атаковали, а тем временем другой корабль заходил с левого борта. Над моей головой просвистела стрела из арбалета.

Я выхватил шпагу и кинулся в гущу сражения.

Не знаю, сколько человек я убил в тот день. Я потерял им счет после двенадцати или тринадцати. Физическая сила, присущая каждому принцу Эмбера, способному запросто поднять «мерседес» за бампер, сослужила мне хорошую службу, позволяя выкидывать нападавших за борт одной рукой.

Мы перебили команды обоих кораблей, открыли кингстоны и отправили их в Ребмэ, на дно морское. Пусть Рэндом повеселится. В этой битве я потерял половину своих людей, но сам отделался синяками и царапинами. Мы поспешили на помощь нашим товарищам и потопили еще один рейдер Каина.

Спасенные нами матросы перешли на флагман, и вновь у меня была полная команда.

— Крови! — вскричал я. — Требую крови и мщения, мои воины, и обещаю, что память о вас навсегда сохранится в Эмбере!

И, как один, они подняли шпаги и воскликнули: «Крови! Мщения!» И реки… нет, моря крови пролились в тот день. Мы потопили еще два рейдера Каина, каждый раз пополняя свои силы остатками команд со спасенных кораблей. Прежде чем начать новый бой, я взобрался на мачту и посмотрел по сторонам.

Силы противника превосходили наши примерно втрое. От моего флота осталось от сорока пяти до пятидесяти пяти кораблей.

Мы потопили шестой рейдер, а седьмой и восьмой не заставили себя ждать и сами направились в нашу сторону. Их мы тоже потопили, но я опять потерял половину людей и был дважды ранен: в левое плечо и правое бедро.

Не успели мы свободно вздохнуть, рядом с нами оказались еще два рейдера, и нам пришлось бежать. Один из наших кораблей только что вышел победителем из неравного боя, и я перешел на него с остатками команды, так как флагман получил повреждения и сильно кренился на борт.

Передохнуть нам не дали и в очередной раз попытались взять на абордаж.

Люди мои устали, да и я был не в форме. К счастью, матросы противника тоже были не железными, и нам удалось захватить судно противника, которое находилось в еще лучшем состоянии, чем наше, а затем потопить рейдер, поспешивший на помощь. У меня осталось сорок человек команды, а сам я чуть не падал от усталости. Теперь в поле зрения не было ни одного корабля, способного прикрыть наши тылы. Каждый из них вел бой по меньшей мере с двумя рейдерами Каина. Поэтому мы позорно бежали, выиграв таким образом минут двадцать.

Я попытался скрыться на отражениях, но так близко от Эмбера оперировать пространством чрезвычайно сложно, и концентрация отнимает массу времени. Куда легче подойти к Эмберу вплотную, чем уйти из него, потому что он — центр Вселенной. Тем не менее мне не хватало всего десяти минут, чтобы выполнить задуманное.

Один из рейдеров нас догнал и вынудил принять бой, а вдалеке я увидел корабль под черно-голубым флагом с изображением единорога. Каин торопился лично свести со мной счеты.

Бой с рейдером мы выиграли, но прежде чем успели открыть кингстоны, флагман Каина подошел к нам почти вплотную. Я стоял на залитой кровью палубе, вокруг меня собрались человек двенадцать, и Каин крикнул мне с капитанского мостика, чтобы я сдавался.

— Если я сдамся, ты гарантируешь жизнь моим людям? — крикнул я в ответ.

— Да. В сражении я могу потерять несколько человек, а в этом нет нужды.

— Даешь слово принца?

Он задумался, потом кивнул.

— Хорошо. Прикажи им сложить оружие и перейти на мой корабль. Мы сейчас подойдем.

Я засунул шпагу в ножны и обратился к окружавшим меня матросам:

— Вы бились на славу, — сказал я, — и заслужили мою вечную благодарность. Но мы проиграли. — Продолжая говорить, я тщательно вытер окровавленные руки о плащ (не люблю портить произведения искусства). — Сложите оружие, но знайте, что подвиги ваши никогда не будут забыты. Придет день, и во дворце Эмбера я воздам вам почести, которых вы заслуживаете. — Моя команда — девять высоких краснокожих и трое маленьких волосатых — плакали, кидая оружие на палубу. — И не думайте, что все потеряно, — добавил я. — Мы проиграли лишь одну битву, а тем временем сражение идет повсюду. Мой брат, Блейз, на подходе к Эмберу. Каин сдержит слово и сохранит ваши жизни, когда увидит, что я ушел к Блейзу. Мне жаль, что я не могу взять вас с собой. — И с этими словами я вытащил из колоды нужную мне карту и опустил ее как можно ниже, чтобы не заметили с подходившего корабля.

Под холодной, очень холодной поверхностью карты фигура зашевелилась и ожила.

— Кто? — спросил Блейз.

— Корвин. Как дела?

— Мы выиграли сражение, но потеряли очень много людей. Сейчас отдыхаем перед очередным марш-броском. А у тебя что нового?

— Мы проиграли, хотя уничтожили по меньшей мере половину флота Каина. Он как раз собирается захватить мой корабль, так что помоги мне исчезнуть. — Блейз протянул руку, я дотронулся до нее и в ту же секунду очутился с ним рядом. У меня подкосились ноги, и я чуть было не упал, но он поддержал меня за плечи. — Кажется, это начинает входить в привычку, — пробормотал я и тут только заметил, что у Блейза сочилась кровь из раны на голове, а левая рука была перевязана.

— Пришлось схватиться за другой конец сабли, — пояснил он, проследив направление моего взгляда. — Немного щиплет.

Я перевел дыхание, и мы отправились в его палатку, где он открыл бутыль с вином и дал мне хлеба, сыра и вяленого мяса. К тому же у него сохранился довольно приличный запас сигарет, и я с наслаждением закурил, предоставив врачу перевязывать мои раны.

В нашей армии все еще оставалось около ста восьмидесяти тысяч человек. Когда на землю спустились сумерки, я взошел на вершину холма, посмотрел вниз, и перед моим внутренним взором промелькнули тысячи солдатских лагерей, в которых я отдыхал на протяжении нескольких столетий. Я подумал о повелителях Эмбера, о простых людях, так на них не похожих, и на глаза мои навернулись слезы. Жизнь человеческая была коротка, а они совсем не ценили ее, превращая в прах на полях сражений.

Я вернулся в палатку Блейза, и мы допили с ним бутыль вина.

Всю ночь бушевал ураган. Ветер не утих с появлением зари, едва пробившей себе дорогу в серой мгле и посеребрившей небо, и продолжался в течение всего дня тяжелейшего перехода.

Дождь, да еще холодный, фактор деморализующий, а маршировать, когда на тебя льет, — занятие не из самых приятных. Лично я всегда ненавидел слякоть, но почему-то на протяжении многих веков мне все время приходилось месить грязь ногами!

Мы попытались найти отражение с более приемлемыми погодными условиями, но не тут-то было. В Эмбер нам разрешали войти только насквозь промокшими, под грохотание грома и сверкание молний.

На следующее утро температура резко упала, и, взглянув на замерзшие полотнища знамен, я увидел серое небо, с которого хлопьями валил густой снег. При дыхании у меня изо рта вырывался пар.

Войско было плохо подготовлено к зиме, если, конечно, не считать маленьких волосатых людей, и мы приказали двигаться как можно быстрее, чтобы избежать обмораживаний. Высокие солдаты с красной кожей страдали. Их мир был очень теплым.

В тот день на нас напали тигр, белый медведь и волк. Длина тигра, которого убил Блейз, была чуть