– Что происходит?

Тэа осталась сидеть на кровати, в тишине и горячем воздухе. Ей стало горько, очень горько.

Ветер ударил в открытое окно, взвил шторы. За красной тканью показался сад, перевитый белыми цветами. Шторы продолжали метаться из стороны в сторону, сквозь солнечный свет нетерпеливо проступила тонкая беседка. Розы свисали с нее гирляндами; огромные соцветия раскачивались в такт шторам, непрестанно осыпаясь. «Откуда на них столько лепестков», вяло подумала Тэа. Сквозняк заносил их внутрь и разбрасывал по комнате. Девушка встала, подошла к окну.

В беседке сидели двое. Оба белокурые, как и их розы. Девочка лет десяти в желтом платье и мальчишка чуть постарше – с ракушкой в руках. Он прижимал раковину к своему сердцу, а девочка нетерпеливо выхватывала ее, чтобы поскорее послушать. Тихо щебетала, жмурясь от счастья. Они были похожи, словно канарейки.

Внезапно малышка насупилась и швырнула ракушку в траву за ограждение беседки. Мальчик перегнулся через перила, но она ухватила его за руку и втянула обратно. Их лица оказались рядом, она прижалась к его щеке. Он опустился на колени; девочка засмеялась, целуя его в губы.

– Потом мы стали смелее.

Тэа вздрогнула и обернулась. Комната позади нее мерцала от белых лепестков. На кровати сидела Элинор. Окно захлопнулось, комната снова утонула в полумраке. – Странно, правда? Я больше не должна соприкасаться с магией, но по-прежнему вижу эти сны. Я связана с тобой. Мы – особенные.

– Особенно невезучие.

– Я вижу твои сны, ты видишь мои.

– Этот мальчик...

– Мой брат. У тебя был брат?

– Да.

– Это он был в твоем сне?

Тэа задумалась. – Нет...

– Ты не помнишь? Я так и думала! – она рассмеялась, совсем как в детстве.

– Мне всё равно, что ты думаешь.

Элинор набрала лепестков в ладони. – Ты охотишься на меня. Ты убила моего двойника.

– Да.

– Значит, Каталина сказала правду. Ты убила ее и убьешь меня.

– Может быть.

– И вместе со мной – восемь тысяч сто тринадцать человек.

– Верно.

– Тогда ты лишишься своих прекрасных крыльев...

Тэа не ответила.

Элинор подбросила лепестки, и они плавно закружились вокруг нее. – Перенаправив Поток, ты лишишь жизни гораздо больше людей, чем я. И еще большее количество изменишь – что немногим лучше смерти. Не говоря уж о прочих недолго живущих тварях... Каталина рассказывала мне, что должно случиться. Наш Поток обречен стать Дельгом. Но кое-что изменилось, и теперь он разветвлен. Один рукав погибнет через сто лет, второй потечет дальше... Но если ты не сможешь поймать меня, то и он исчезнет.

– Поймаю.

– Но я знаю кое-что еще.

Тэа промолчала.

– Ты существуешь лишь благодаря мне. Или Каталине... Хотя какая разница? – Элинор досадливо смахнула с подола лепестки: – Ну же, не надо на меня так смотреть.

– Ждешь благодарности? – процедила Тэа.

– Нет. Мы ведь ничего не планировали. Если честно, эта история меня мало волнует, я всё равно не доживу до твоих... не особо прекрасных времен.

– Это я тебе обещаю.