Услыхав возню, Тэйси обернулся и что-то отрывисто прошипел – но он сидел слишком близко к гудящему барьеру и Дэн не разобрал ни слова. Старик указал подбородком на беспамятного Райна, затем на девушку – теперь Байронс явственно различил знакомые, вечно растрепанные волосы. Почти ползком перебрался поближе к Тано.

Тот скосился на барьер, мгновенно отразивший движение Дэна прыткими стеклянными усиками. Прошептал, не разжимая губ: – Насколько он нестабилен?

Дэн осторожно «пощупал» чудовище. – На восьмерку... Может, девятку. Я могу его стабилизировать.

– В одиночку?

– Да. Только нужно перенести их наверх, – Байронс указал взглядом на лежащую в беспамятстве пару. – Райн одним своим присутствием отзывает мои команды.

Стоило им начать подготовку к эвакуации, как барьер заволновался, выпростал витые сосульки, норовя кого-нибудь зацепить – Дэн вовремя поставил щит. Было ясно, что под таким напором они долго не продержатся, и неизвестно, что произойдет, когда мастера вынесут из Колодца. Однако других вариантов не было – Алекс не мог действовать сам, а если барьер не угомонить, может пострадать не только Астоун... Установив для верности еще один щит, Байронс осторожно взвалил на себя Райна, предоставив Тэйси разбираться с обнаженной дамой.

Весь путь до окончания винтовой лестницы они прошли молча. По дороге Рональд умудрился закутать девушку в свой плащ, а заодно убедиться, что она жива. Но лишь когда они поднялись на площадку перед спуском, Дэн позволил себе обернуться и заглянуть ей в лицо.

Это была Тэа.

Он заметил на ее плече несколько широких, недавно заживших рубцов; на лбу – здоровенный синяк. Рональд поправил плащ и бережно уложил ее на подоконник в нише глухого окна. Байронс не нашел подходящего места и сгрузил Алекса на пол.

– Оба живы.

– И руки-ноги на месте – довольно необычно, учитывая переход сквозь нестабильный портал. – Тэйси походил между ними, стараясь самостоятельно определить диагноз. – Алекс в отключке из-за переутомления. Тэа... Ее пульс сильно замедлен. Полагаю, всё остальное тоже.

– Она не ранена, никаких внутренних повреждений. Метаболизм заторможен – обычное дело после Дальнего Перехода. Наверное, потому и шрамы еще держатся.

– Но какова вероятность, чтобы всё так совпало?

– Возможно, она не смогла завершить Переход сама, и Райн помог ей выбраться. При их уровне взаимосвязи это вероятно. Только... – Дэн поежился, отводя взгляд от серого лица Тэа. – Ладно. Мне пора назад.

Рональд кивнул: – Я перенесу их в безопасное место.

– Удачи, – одновременно пожелали оба.

*                      *                      *

09:30

Байронс нашел всех троих в одной из комнат в заброшенной части замка, где Райн оборудовал тайное убежище для работы. К счастью, он догадался поставить здесь софу, на которой потом и ночевал большую часть времени. Теперь Тэйси устроил на ней самого Алекса и Тэа – они по-прежнему спали с каменными выражениями лиц. Рональд сидел на полу, облокотившись о край кровати, и дремал за компанию. Дэн осторожно прокрался к креслу, стараясь никого не разбудить.

Ему удалось успокоить барьер. Всё пошло своим чередом: через день-два агрессивная «пленка» спадет, и Колодец вновь будет пригоден для работы. Впрочем, значения это не имело, потому как причина его воссоздания уже была с ними. Дэн внимательно разглядывал Тэа. Он однажды видел ее спящей – на тесной мансарде во время караула возле квартиры Гора. Тогда она показалась ему ребенком, которого спихнули в авантюру прямо с трехколесного велосипеда. Он пытался разобраться в собственных ощущениях, но не находил в них ничего знакомого. Не с чем было сравнивать – он понял это спустя несколько месяцев. После множества дней рядом с крохой Мэй, после первой спетой колыбельной... Тогда, глядя на Тэа, он чувствовал себя отцом, пытающимся разглядеть незнакомую женщину в родной дочери. Это было наваждением, подтолкнувшим его к догадке.

Эта Тэа – та самая Тэа, сбежавшая от них полгода назад? ОС были иллюзией для всех, кто рождался по образу и подобию Тано или Алекса Райна. И даже для такого, как Дэн, с ожидающим его долгим сном. В свое время, едва узнав об ОС, он пришел к смелому выводу, что всё решает их собственное самоопределение, во что бы они ни верили. Если Тэа думает, что она – вот эта девочка с белым лицом и шрамами на плече, то так оно и есть. И такой она будет для него.

Теперь же, когда она, вытянувшись, лежит всего в двух шагах, он с трудом подавляет оторопь. Ему