– Разве тебе это было важно тогда? – Он стер мокрую дорожку с ее щеки. – Элли, сейчас ты помнишь об этом только потому, что тебя напугала смерть Викки.
Она бурно затрясла головой: – Нет! Но я поняла кое-что, когда у меня был выбор. – Она выпустила его ладонь. – Я выбрала тебя.
Его рука, поддерживающая равновесие в их неустойчивом положении, подогнулась, и они упали на пропахшее фиалкам покрывало. Он попытался подняться, но Элинор прижалась к нему, рассыпая волосы по его обнаженной шее. Ричарда окатило знакомым тяжелым возбуждением. Пальцы против воли коснулись ее спины.
Так это рано или поздно заканчивалось, и каждый раз он уползал от Элли с воем. Он чувствовал себя преданным, изгаженным. Но каждый раз оставалась крохотная надежда, что однажды его от этого избавят. Что однажды он исчезнет в другом мире, и она никогда больше не коснется его своими тонкими пальцами. И он не коснется ее в ответ. Этой надежды больше не было. Он продал себя, добровольно согласился с тем, что отныне так и будет, что ему некуда бежать. Что он больше не захочет бежать... И внутри повисла тишина.
Не чувствуя сопротивления, Элли расстегнула на нем пальто, запустила руки под рубашку. Ричард больше не вырывался.
– Знаешь, мой секрет... это то, что я люблю тебя.
Он крепко обнял ее. – Элли.
Она в ответ прижалась к нему всем телом: – Ты должен понять... Викки... Не потому, что она могла выдать меня. Не потому, что она ушла от меня. Не потому, что она оставалась твоей принцессой, и ты защищал ее... Я сделала это потому, что не могу любить вас обоих. Не вышло... Ведь она такая же, как я, и даже если бы ты любил в ней меня, это было бы невыносимо! – Он молчал, медленно гладя ее по голой спине. – Викки тоже знала... Она просила... просила передать тебе, что тоже...
Элинор задохнулась слезами.
Он рывком перевернул ее на спину и заставил открыть глаза. – Элли. – Она кивнула, но не смогла вымолвить ни слова, только беззвучно шевелила губами. – Ты и я, Элли. Ты и я, и больше никого никогда не будет.
Она опустила ресницы. И он подумал – как же это хорошо, что ему больше не нужно бежать.
* * *
– Дэн, это Фокс. Мой подопечный покинул дом. Подожди минутку... У него на руках ребенок. Сейчас подберусь поближе. Да, так и есть... Хм? Хорошо. Я скоординирую вас, как только пойму, куда он направляется.
* * *
Ричард ввалился в свою квартиру и прижался спиной к двери. Сверток на его руках безмолвствовал всю дорогу. Он поспешно прошел в гостиную, опустил младенца на кровать. Приоткрыл край одеяльца – девочка мирно спала. Ричард заплакал. Его била дрожь, как вымокшего под дождем бумажного змея. Сквозь рыдания пробивался страх.
– Но с тобой всё будет хорошо, тебе никто не причинит зла. Никто из нас, обещаю.
Он погладил девочку по крошечной теплой щеке, встал и, пошатываясь, побрел в кабинет; по дороге механически вытряс из карманов мелочь и сбросил пальто. Добравшись до рабочего стола, выдернул нижние ящики и принялся рыться в бумагах. Нашел несколько разноцветных конвертов, вернулся обратно в гостиную и разложил документы на ковре.
Не прошло и четверти часа, как он почувствовал наэлектризованное покалывание в кончиках пальцев.
Ричард поднялся на ноги, подошел к по-прежнему спящей малышке.
– Они уже здесь, – он нагнулся и поцеловал ее. Затем вытащил из россыпи бумаг маленькую фотокарточку и положил рядом с ребенком. – Надеюсь, хотя бы на этот раз у меня всё получится.
Выйдя на балкон, он запрокинул голову и глубоко вдохнул несущийся навстречу ветер.
* * *
За дверью царила неподвижная тишина. Дэн почуял неладное. Спешно просканировал помещение, обнаружил лишь ребенка и, не раздумывая, приказал Коллинзу ломать дверь. Когда они ворвались в квартиру, их встретил веселый младенец, спросонья корчивший рожицы. Девочка
