— А кто ж тебя в эти горы пускал?

— Никто не пускал, сам ходил.

— Так вот сам и ходил? Куда только пограничники смотрели?

— А я почем знаю? Гор много, пограничников мало. Когда спрошусь, когда так пройду... Была у нас и бумага от завода. Мы ведь тоже не себе, для государства работали.

Яков отлично видел, что этот «нищий» вовсе не случайно здесь оказался. И не такой уж он глупый или наивный. На вопросы отвечает спокойно: голыми руками, мол, меня не возьмешь.

В молодости Яков и сам собирал гумитраган. Он отлично знал, какая нелегкая это работа — лазить по отвесным кручам. Одному с этим делом никак не справиться. Значит, были помощники и у этого Картуза.

«Врет или комедию ломает?.. И как он здесь оказался?.. Когда мы проезжали по этой дороге, во всей округе никого ведь не было».

— Ночевал-то где? Не в тех ли глиняных колпаках?

— А то где же? Хоть и развалины, а все крыша над головой. Ветер не продувает. Разве что змея, скорпион какой заползет. На этот случай волосяной аркан вот, кошменку с собой ношу.

— Людей каких видел?

— С вечера видел, сейчас вроде бы и не приметил. Наверное, как и я, переночевали да ушли...

«Прикидывается или на самом деле нищий?» — злясь оттого, что до сих пор у него нет определенного отношения к этому Картузу, думал Яков. И все же Кайманов склонен был думать, что «нищий» очень тонко и умело водит его за нос. «Зубы заговаривает, а в это время дружки его мотают отсюда, только камни из-под ног летят...»

Но такое опасение едва ли было основательным: бежать куда бы то ни было по этой открытой равнине незамеченными было невозможно — вся она просматривалась вместе с этими развалинами и глинобитными колпаками до самого горизонта.

Все же Кайманов приказал Белоусову внимательно наблюдать за всей местностью, хотя и без его приказа тот поднялся на развилку арчи, чтобы был получше обзор, но пока ничего не мог доложить.

Местность оставалась пустынной, нигде никого, кто мог бы заинтересоваться сигналом, поданным с помощью снятого с веревки ковра.

— Товарищ старший лейтенант, наши едут, — доложил Белоусов.

На горизонте из-за увала показался газик, вслед за ним несколько машин, крытых брезентом, с другой стороны дороги еще машины.

«Да тут целое войско прибыло», — подумал Кайманов.

Из газика, подъехавшего к нему, вышел капитан Ястребилов. Яков в присутствии подчиненных доложил ему точно по уставу.

— Товарищ капитан, в районе аула Карнау задержаны контрабандисты с крупной суммой денег, в самом ауле при обыске у местного жителя Пельвана Кадыр Мухаммеда-оглы конфискованы рис и мука, всего пять мешков, кроме того, изъято примерно полторы банки опия. Белоусовым, оставленным здесь, у дороги, для наблюдения, задержан нищий, вот этот самый, что стоит перед вами.

— Документы проверили? — спросил Ястребилов, окинув быстрым взглядом спокойно стоявшего «нищего».

— Документов у него никаких. Справка об инвалидности.

— Сейчас подъедет милицейская машина. Сдадите вашего «нищего» милиционерам. Они привлекут его за нарушение паспортного режима.

— Товарищ капитан, я считаю, что его необходимо проверить самим. Это — не простой нищий. Он отлично соображает, ведет себя вызывающе. Говорит, ночевал в этих глинобитных укреплениях. Видел людей с вечера, а утром их уже не было. Есть подозрение, что контрабандисты именно там и прячутся.

В это время Кайманов увидел, как машины, появившись на горизонте в нескольких местах, рассредоточились, окружив весь прилегающий к аулу район.

— А это что за воинство? — спросил Яков у Ястребилова.

— Начальник войск вызвал солдат.

Кайманов мысленно одобрил такое решение, подумав, что очень даже стоит оцепить весь район, чтобы основательно проверить глинобитные вышки, где могли оказаться «гости» с автоматами и маузерами.

— И все-таки, товарищ капитан, я настаиваю, чтобы этого «нищего» хорошенько проверили не в милиции, а у нас. Наверняка он из той же компании, только статью себе выбирает полегче.

— Хватит с него милиции, — озлился Ястребилов. — Вы что, хотите, чтобы я вместе с вами стал посмешищем всего округа? Давайте команду и начинайте прочесывать район.

Пограничники, переходя от одного укрепления к другому, неожиданно быстро нашли нарушителей.

Из отверстия, служившего входом в глинобитную коническую башню, торчали ноги в стоптанных чарыках.

Ястребилов, принявший на себя общее руководство операцией, постучал носком сапога по видневшейся подошве чарыка, приказал переводчику Сулейманову, игнорируя Якова, знающего язык:

— Скажите ему, чтоб вылез.

Сулейманов, не забывая об осторожности, встал сбоку от отверстия, крикнул:

— Вылезай!..

Один за другим из укрытия выползли два носчика-контрабандиста, по виду настоящие зимогоры: тощие, грязные, провонявшие потом, дымом костров, смертельно напуганные.

— Есть там кто еще?

— Есть,

— Кто?

— Чары Ильяс...

Это было имя весьма известного главаря контрабандистов, за которым не один год охотилась вся Дауганская комендатура.

— Чары Ильяс, вылезай! — крикнул, наклонившись к отверстию, Сулейманов.

В ответ совершенно неожиданно грохнула очередь из автомата. Пули с пением просверлили воздух, ушли к дальним горам. Вскрикнул находившийся вдалеке против входа раненый солдат.

— Чары Ильяс, вылезай, иначе бросим гранату, — крикнул по приказу Ястребилова Сулейманов.

— Товарищ капитан, брать его надо живым, он еще должен многое рассказать, — счел необходимым вмешаться Кайманов.

Ястребилов не ответил, рисуясь перед подчиненными, сунул было в отверстие саперную лопату. Два выстрела из укрытия — две дыры в лопате.

Разозлившись, что окружающие могли заметить его испуг, Ястребилов взял у стоявшего рядом солдата гранату, снял предохранитель и бросил ее в укрытие.

Глухо ахнул взрыв. Капитан приказал вызвать инструктора с собакой.

— Пускай собаку! — приказал капитан. — Теперь она его там прикончит.

Инструктор службы собак Коновалов, которого хорошо знал Кайманов, смотрел на капитана умоляюще, дескать, может, одумается начальник? А что, если Чары Ильяс еще жив?

— Приказание не выполнять? — взвизгнул Ястребилов. — Пускайте собаку!

Коновалов отстегнул поводок, скомандовал: «Фас!» Собака ринулась к отверстию. Грохнули выстрелы, пес с жалобным воем ткнулся мордой в землю, забился в конвульсиях.

— Товарищ капитан, эх вы!.. — чуть не плача, не выдержал Коновалов.

— Что-о-о-о-о? Обсуждать действия начальника?..

Яков решил, что пора вмешаться.

— Товарищ капитан, — предложил он, — можно плеснуть бензином и зажечь спичку. Сразу выскочит...

— Думаете, без вас не знаю? Бензином плеснешь, а у него все, что там есть: терьяк, деньги, — и сгорит!..

Тем не менее Ястребилов обратился к жителям аула: