– Может, поехали? – предложил он.

– Куда ж теперь?

– В собор. Венчаться.

– Ну, Стас?! Ты не знаешь простых вещей. Там надо заранее договариваться. И сейчас там, наверное, никого нет.

– Я уже договорился.

– Как?! Ты так уверен в себе, что даже договорился уже?

– Просто договорился на всякий случай, – серьезно объяснил он. – Поедем?

– Конечно, поехать было бы совсем неплохо. И даже здорово. Но как ты думаешь, меня обвенчают в джинсах? Да еще с индейской вышивкой?

– Я это тоже продумал. На всякий случай. – Стас извлек откуда-то пакет, а в нем – кремовое нарядное платье. – Сшито точно на тебя. Будь уверена. Ну ты согласна, Саш, стать моей женой?

– Ну, Стас! – засмеялась Саша. – Против такой заботы ни одна женщина на свете не устоит. Конечно же согласна! Любая согласилась бы.

– Ну что ты все – любая да любая, – радостно проворчал Стас, трогаясь с места.

Саша знала давно: для Стаса она не любая. Знала, но – странное дело – долго по этому поводу никогда не раздумывала. В ее сердце не было чувства, именуемого женским тщеславием. О Стасе она вообще думала редко, хотя подсознательно все же понимала, что общество этого человека ей приятно.

«А почему бы и нет? – сыронизировала Саша в собственный адрес. – Остаток жизни проведу в приятном обществе… – И вдруг почти испугалась: – И куда только меня несет? То зачем-то в Москву полетела. Теперь вдруг с бухты-барахты – венчаться в церковь!»

Но размышлять было уже поздно. Саша медленно поднималась по высоким мраморным ступеням кафедрального собора. У дверей остановилась, покрыла голову платком и неожиданно отчетливо вспомнила: здесь в самом крайнем случае должен был ждать ее Дмитрий. Как зачарованная, она огляделась по сторонам.

Дмитрий не ждал… Она забыла гордость, ездила в Москву и там вместо Дмитрия встретилась с его Еленой… «Господи, помоги мне забыть его. Помоги мне стать хорошей женой – любящей, доброй, верной…»

– Нас ждут, – поторопил Стас. – Пошли.

В соборе было по-воскресному многолюдно. Всем собором пели «Верую!», «Отче наш». Множество непохожих голосов сливалось в единый поток, улетающий вверх, под самые своды. «Я обязательно выучу молитвы. Я буду ходить по воскресеньям на литургию. Я буду петь, как поют эти люди… Господи, помоги мне забыть его!»

А потом все исчезло разом – смолкло красивое, похожее на оперное пение, прихожане разошлись по домам. А Саша и Стас, склонив головы, предстали перед священником.

«Еще не поздно. Он еще успеет прийти сюда и увести меня – прямо из-под венца. Он же знает, где искать меня. Мы же с ним договаривались…» И она все ждала, ждала, что Дмитрий придет, пока вдруг не почувствовала: поздно. На безымянном пальце сверкало бриллиантами обручальное кольцо. По ходу венчания они обменялись кольцами, и, когда обменялись, Саша ощутила: все кончено.

Кончено, но и начато. Господь услышал ее молитву. И даже если бы сейчас в Благовещенский собор вбежал Дмитрий, взмыленный и разгоряченный, если бы он даже на Евангелии поклялся бы ей, что очень спешил, что не виноват в своем опоздании, она бы лишь равнодушно взглянула на него, не обнаружив при этом ни волнения, ни счастья.

Теперь все по-другому: у нее есть венчанный муж. Спокойно, опершись на его руку, она выходит из кафедрального собора. А кто их ждет у крыльца?.. Собратья-журналисты! И Вика Петелина – первая среди них?! О, какая прелесть!

– Да, мы любим друг друга давно и давно собираемся пожениться… – Саша четко, с ясной улыбкой отвечала на вопросы корреспондентов. – Нет, исход выборов никак не повлиял на мое решение. Я давно знаю и люблю господина Верхоланцева. Мы ждали окончания выборной кампании, потому что считали необходимым закончить дела, прежде чем отправляться в свадебное путешествие.

– А где вы собираетесь провести медовый месяц? – По голосу Саша поняла: Вика улыбается. Она знала эту улыбку – вежливую, приятную, временами чуть льстивую.

– В этом вопросе я полагаюсь на вкус моего супруга. Мы не обсуждали его специально – Станислав хотел сделать мне сюрприз.

– А где вы собираетесь жить?

– Конечно же в моем доме! – ответил за Сашу Стас.

В качестве законной супруги мэра Саша теперь частенько давала интервью. Проворные журналисты, не щадя сил, раскапывали пикантнейшие подробности их со Стасом прошлой жизни.

– Вам известно, что у господина Верхоланцева была подруга Юлия, с которой он в последнее время, и даже накануне вашей свадьбы, появлялся в свете?

– Нет, ничего такого мне неизвестно.

– А что вы делали в Москве за день до венчания с господином Верхоланцевым?

– Я навестила могилу моей матери.

Поверхностное любопытство было постепенно удовлетворено, но жизнь на месте не стояла, и скоро на Сашу посыпались новые вопросы:

– Почему вы оставили работу пресс-секретаря мэрии?

– Я выбираю дом. Мой муж – чрезвычайно загруженный человек. В любую минуту я должна оказаться рядом, чтобы помочь ему перенести колоссальные физические и психологические нагрузки. У моего мужа огромный потенциал, но я уверена: мужчина ничего не сможет воплотить в этой жизни, если у него нет надежного тыла, в котором распоряжается женщина.

– И тем не менее вы – очень популярная в нашем городе журналистка. Неужели не скучаете без своего ремесла?

– Я продолжаю писать. Правда, совсем немного и в основном о проблемах культуры. В январском номере «Bete noire» выйдет моя статья, посвященная проблемам развития театра. Но вообще-то я как два в одном. Люблю работать, люблю бывать в обществе и хочу хорошо в нем выглядеть. Но если у меня в доме все в порядке, тихо и вкусно пахнет, безусловно, выбираю дом…

Перечитывая потом интервью, Саша сама не знала, что в них выдумка, что правда. В глаза бросалась серьезная журналистская школа.

И все же попробуем разобраться в ее словах.

Бесспорный факт: за несколько месяцев Саша всей душой привязалась к Стасу. Простая человеческая благодарность мешалась в ее сердце с почти материнской заботой и нежностью. Ведь Стас на несколько лет моложе ее, и кроме того, человек он по жизни совсем неискушенный. Саша чувствовала, что должна помочь ему. Помочь до конца осознать происходящее и выработать собственную линию поведения – правильную и безопасную.

Дольно скоро она вычислила того человека, как выразился однажды Стас «того перца», который привел его в большую политику. Формально «перец» – фамилия его была Белозеров – занимал какую-то второсортную должность в либерал-патриотической партии, а фактически он-то и правил в партии бал. В последний год влияние партии значительно выросло в Городе, и, поразмыслив хорошенько, Саша нарекла Белозерова про себя «городским серым кардиналом». И еще кукловодом. Особенно обидно и страшно было понимать, что одной из главных кукол в моноспектакле господина Белозерова является ее муж. Стас никогда не комментировал и не анализировал слов Белозерова. Они воспринимались им как прямое руководство к действию.

Пора было брать дело в свои руки. Саша взялась за поиски нового пресс-секретаря, и скоро подходящий кандидат нашелся. Им оказался скромный, но честолюбивый молодой человек, знакомый Саши по молодежному еженедельнику. Она рассудила, что ему лучше быть партийным глашатаем, а ей спокойно стоять в сторонке, держа руку на пульсе их собственных – семейных – интересов.

Сашина самостоятельность поначалу немного смущала Стаса. Он просто не мог смириться с тем, что у его жены есть собственная позиция. Он не спешил в этой позиции разбираться, продолжая во всем беспрекословно подчиняться господину Белозерову. Но неожиданно сложившаяся ситуация чудесным